Туда, где ты

Какая-то безумная радость овладевает мной и я несусь вперед, – нужно срочно найти Моник. Она любит сплетничать со служанками на кухне, поэтому я направлюсь по коридорам вниз, пытаясь отыскать её.

Здесь темнее, чем на жилых этажах, и я пробираюсь практически наощупь. Когда прохожу мимо одного из помещений, мне в глаза ударяет дневной свет и я щурюсь, стараясь разглядеть, что там происходит.

А происходит там не меньше, чем чудо. В дверях кухни стоит Джозеф, вручающий нашему главному повару огромную корзинку с хлебом и булочками.

При виде меня он снова деревенеет, но затем начинает расплываться в уже знакомой, трогательной улыбке. Моё сердце снова пропускает удар. Кажется я смотрюсь крайне глупо вот здесь, стоя в дверях кухни, куда практически никогда не спускаются хозяева, оставляя эту вотчину слугам. Но отныне, кажется, это моё любимое пространство в холодном доме.

– Миледи! – наш повар Жак склоняет голову и пытается поскорее выпроводить Джозефа, но я его останавливаю.

Под взглядом Жака, глаза которого сейчас похоже вылезут из орбит, я хватаю Джозефа за рукав и заговорчески прижимаю палец к губам, призывая к безмолвию.

Он следует за мной, слепо доверяя моим действиям, ни секунды ни в чём не сомневаясь.

Мы крадёмся по коридорам, на счастье, никого не встретив по дороге, и я вывожу его в сад, аккуратно прикрывая за нами дверь. Здесь безопасно. Маменька терпеть не может прогулки, предпочитая пышные залы и игру в карты.

Сначала мы просто молча идем рядом, наслаждаясь этой внезапной встречей. По правде говоря мне столько нужно сказать ему, что я просто не знаю с чего начать.

Он берёт на себя первый шаг:

– Как Вас зовут на самом деле?

Уличённая во лжи, я мгновенно вспыхиваю с испугом глядя на него, но мои подозрения напрасны – он совсем не злится.

– Не переживайте, я знал с самого начала, что Вы не Моник де Жарр, потому что знаком с ней лично, она частенько заходит в мой магазин. Наверное у Вас были веские причины скрыть своё имя. – под его солнечной улыбкой тает моё сердце.

Конечно же, я должна была догадаться, что Моник там частая гостья и мой обман раскроется очень быстро, однако, он даже не подал вчера вида, дав мне притворяться кем-то другим целый вечер.

Но я больше не хочу врать ему. Ни сейчас, никогда более.

– Клеменс. Моё имя Клеменс де Леви-Винтадур.

Вот оно, теперь я знаю истинную причину того, почему соврала вчера. Я просто не хотела, чтобы имя моей семьи сразу возвело между нами глухую стену. Моё собственное имя звучит куда проще и легче.

Но на Джозефа не производит впечатление даже фамилия, произнесенная мной. Или же он делает вид, что его это не беспокоит.

– Клеменс, – произносит он и у меня мурашки бегут по коже от того, как звучит моё имя на его губах. – Мужчина, пришедший за Вами вчера, это был Ваш жених?

– Почему Вы так решили?

– Он обращался к Вам на «ты» и позволял себе вольности.

Справедливо.

– Он мог бы стать моим женихом, но я отказала ему сегодня. – честно признаюсь я.

– Не любите его? – напряженно произносит он.

Мне хочется рассмеяться от того, как просто это звучит из его уст. Словно любовь – единственный аргумент в нашем мире, который может сподвигнуть людей связать свои жизни воедино.

– Не люблю. – всё же отвечаю я, и он удовлетворенно кивает, вновь вызывая мою улыбку.

С ним я чувствую себя по-другому. В конце концов, слова не важны, они лишь жухлая оболочка испытываемых эмоций. Поступки тоже играют не самую важную роль. В итоге, встречая человека мы обращаем внимание только на то, как мы чувствуем себя рядом с ним.

А с Джозефом мне не нужны ни слова, ни действия. С самой первой встречи взглядов я поняла, что он – неотъемлемая часть меня. Поэтому я так легко отказала Астору, и сделала бы это ещё сотню раз.

Одна встреча может изменить всё. Между нами нет никаких классовых различий, это всего лишь мишура, навешанная людьми, такими же, как и я, такими же, как Джозеф Вьен, у которого нет «благородной» приставки к фамилии.

– Если бы я это знал, то ни за что не отпустил бы Вас вчера с ним из «Дюсер».

– Я знаю это.

Я правда знаю. Ему наплевать на все правила и я заразилась этой болезнью.

– Странно, – произносит Джозеф, – рядом с Вами я чувствую себя по-другому. Не понимаю, что со мной, но хочется никогда с Вами не разлучаться. Простите, если мои слова оскорбляют Вас, но я просто не могу сдержать себя.

По моему телу прокатывается волна мурашек. Я не могу поверить в то, что всё это действительно происходит со мной. Я нашла его. Он существует.

Джозеф берёт мою руку, не укрытую перчаткой, и слегка сжимает в своей, заглядывая в глаза, словно видит в них бесконечность. От этого физического контакта во мне происходит водоворот чувств, захлестывающий всё сознание, в одном этом скромном жесте больше интимности чем во всех грубых действиях де Буйона.

– Я думала о Вас. – признаюсь я тихо и щёки заливает румянец.

Вдруг я всё это выдумала? Неужели с людьми случается такое волшебство на самом деле?

– Вы не одиноки, Клеменс. – ветер поглаживает его волосы, донося до меня неуловимый аромат гвоздики и вишни.