Туда и обратно

И я почувствовал, что возрождаюсь к новой жизни!

На восьмом уровне обитали политики всех времен и народов. Сразу после прибытия меня познакомили с каждым - здесь, в духовном мире, это оказалось нетрудно, и я мгновенно запомнил имена ста тринадцати миллионов шестисот пятидесяти тысяч душ. Я удивился тому, что за время существования человечества на планете было столько профессиональных политиков, но Бен-Гурион сказал, что на самом деле их было даже больше, но многих сейчас нет, поскольку они находятся в командировках на земле.

- Как это? - спросил я, тут же начав рассчитывать, как смогу использовать свое влияние в кнессете, если и меня пошлют в командировку.

- Очередное воплощение, - объяснил Бен-Гурион. - И не радуйся, Арон, воплощения выбирает модулятор случайных чисел, и тебе может достаться какая-нибудь дама с гнусным характером, и будешь ты в ней мучиться девяносто лет, потому что такие создания живут долго и нудно.

- Послушай, - сказал я, задав, наконец, вопрос, который мучил меня с момента прибытия. - Где мы - в раю или в аду?

- Да считай как хочешь, - отмахнулся Бен-Гурион, - какое это имеет значение? Если желаешь, чтобы жизнь твоя была раем, дружи со всеми и всем потакай. А если будешь постоянно спорить и наживать себе врагов, то можешь считать, что попал в ад.

- А какая здесь политическая система?

- Демократия, - поморщился Бен-Гурион.

- А еврейская община есть? - продолжал допытываться я. - Я понимаю, что здесь не может быть Израиля, потому что нет Иордана и не было Второго храма. Но евреи-то за тысячи лет прибыли сюда в больших количествах!

- Это да, - с гордостью за свой народ сказал Бен-Гурион. - У нас тут восемнадцать еврейских общин сефардского направления, четырнадцать ашкеназийского, восемь общин евреев времен Первого храма, одиннадцать Второго, и есть еще тридцать четыре общины евреев, которые вообще отказываются причислять себя к каким бы то ни было известным политическим и историческим течениям. Не мне тебе говорить, что на два еврея приходится три мнения, а с нашими древними предками было и того хуже - там на каждого еврея приходилось по меньшей мере восемь мнений, и далеко не каждый из них вообще понимает, какого мнения он придерживается в данный момент. Из-за этого-то нас и бьют.

- Как? - поразился я. - Бьют евреев даже здесь?

- Ну, фигурально, конечно, выражаясь, - сказал Бен-Гурион. - Могут, например, не дать слова. Или отнять энергетический канал связи с землей. Да мало ли...

Я хотел было спросить об энергетическом канале, но нас прервали души раби Акивы, Рамбама и Голды Меир. Я узнал всех троих, но вовсе не потому, что они были похожи внешне на свои изображения, висящие в коридорах кнессета. Скажу честно, я никогда особенно не был силен ни в философии Рамбама, ни в поучениях раби Акивы, а сионистские идеи неустрашимой Голды не отличал от сионистских идей печальной памяти Оры Намир. И мне стало не по себе - я боялся, что эти великие души сочтут меня недостойным их внимания.

Но все получилось очень просто и мило. Беседовали мы о последних событиях в Израиле и о моем законопроекте.

- Я не думаю, - сказал Рамбам, - что генетически можно отличить российского еврея от марокканского. Я тут имел возможность провести ряд исследований...

- Как? - воскликнул я, неучтиво прервав собеседника, - здесь есть лаборатории?

- Моя лаборатория - мысль, - укоризненно произнес Рамбам. - Для мысленного эксперимента нужно лишь знание и желание... Так вот, твой законопроект, по-моему, попросту проявление расизма.

- Но почему? - осмелился возразить я. - С алией ведь приехали столько неевреев! Нужно было избавить Израиль от засилья гоев!

- Послушай, - вмешался раби Акива, - я тебе расскажу притчу. Пришел ко мне как-то набожный еврей и сказал, что грешен, потому что чувствует себя не мужчиной, а женщиной. А в Торе сказано, что... Ну, ты знаешь. И что же ему делать? Быть мужчиной он не хочет, стать на самом деле женщиной не может, и даже удавиться не имеет права, поскольку и это - грех. Послушай, сказал я ему, ступай на девяносто пятый уровень, где обитают души аборигенов с беты Козерога. Они вовсе бесполые, и если ты там назовешь себя женщиной, тебе поверят, и ты будешь женщиной, не нарушая никаких заповедей...

- Из чего следует, - подхватила Голда, - что неважно, кто ты есть на самом деле, а важно, кем ты желаешь быть.

- Не совсем так, - мягко сказал раби Акива.

- И даже совсем не так, - резко возразил Бен-Гурион.

- Короче говоря, - завершил спор Маймонид, - если новый оле из России или Узбекистана называет себя евреем, значит, он еврей, что бы там ни было написано в его теуде.