Тухлые аплодисменты

О-о-о-о-о-о-ой!

Финмен ткнул пальцами Бельцеру в глаза.

О-о-ой-ёй-ёй!

Бельцер двинул Финмена в грудь. Посыпались затрещины и оплеухи. Кренч изо всех сил ударил Бельцера в живот бейсбольной битой.

О-О-О-ОЙ!

— Больно!

— У меня идёт кровь! Кровь!

— Ты мне глаза выколол! Я ничего не вижу! Ты выколол мне глаза!

Ой-ёй-ёй!

— Помогите!

— Мне больно!

— У меня трещит голово! Я ничего не вижу!

Наконец я засмеялся.

— Молодцы, ребята! — похвалил я приятелей. — Это и правда смешной номер! Ужасно смешной!

Мои друзья катались по полу и громко стонали, схватившись руками за голову и живот.

— Это… несмешно, — пожаловался Бельцер. — Нам больно, Берни. Мы не притворяемся. Мы реально друг друга отделали!

— У меня сотрясение мозга! — завыл Финмен.

— Моя голова, — захныкал Кренч. — Кажется, мне переломили череп.

Я перестал смеяться:

— Эй, парни, вставайте!

Я попытался поднять их на ноги. Но они снова согнулись пополам, схватившись за животы.

— Знаете, — сказал я, — вряд ли те три урода в кино дрались взаправду. Думаю, они всё-таки притворялись.

— Ты… ты действительно… так думаешь? — простонал Кренч, не отнимая рук от живота.

— Они притворялись? — разочарованно спросил Финмен, по-прежнему прикрывая глаза рукой.

— Ну да. На самом деле они не колошматили друг друга и не выкалывали глаза. Просто делали вид, что дерутся, — объяснил я. — Придётся вам ещё немного поработать над своим номером. И тогда всё будет о’кей.

— А почему нам никто не сказал, что они притворялись? — заскулил Кренч.

У моих друзей не было сил даже подняться с пола. Поэтому я выволок их в коридор и закрыл дверь.

— Что же мне делать? — спросил я сам себя. — Завтра вечером состоится генеральная репетиция. А у меня ни одного номера. Ни одного.

Надо прочесать всё Тухлое общежитие. От подвала до мансарды.

Должен же здесь отыскаться хоть кто-то талантливый.

Я решил пойти по всем этажам и заглянуть в каждую комнату.

Я вышел в коридор. На полу всё ещё валялись Бельцер, Финмен и Кренч. Я перешагнул через них и направился к лестнице.

Спустился на второй этаж и вдруг остановился.

Застыл на месте и прислушался. Сердце бешено заколотилось.

— Ух ты! — восхитился я. — ЭТО ещё что такое?

Глава 11 ЛУЧШИЙ ГИТАРИСТ НА СВЕТЕ!

Я вцепился в перила и прислушался. Откуда эта музыка?

Я затаил дыхание. Да какая потрясающая музыка! Кто-то играет на гитаре. Обалденные звуки! Прямо за душу берут!

«Наверное, это магнитофон, — решил я. Кто-то поставил диск какого-то знаменитого гитариста».

Но нет. Музыка вдруг на секунду смолкла. Потом зазвучала опять, та же самая мелодия, только с другим ритмом.

Я стал щёлкать пальцами в такт музыке. Причём чисто автоматически. Колени заходили ходуном. Кажется, я сейчас начну ТАНЦЕВАТЬ!

Я ничего не мог с собой поделать, так офигенно кто-то играл на гитаре.

Ещё ни разу в жизни я не слышал такой потрясающей музыки!

Я изо всех сил вцепился в перила. По моему прекрасному, широкому лбу градом катился пот. Сердце билось в такт музыке!

— Кто-то из наших парней здорово играет на гитаре, — сказал я себе под нос. — Надо его найти. Во что бы то ни стало! Он наверняка победит в конкурсе талантов!

Я побежал по коридору второго этажа. В самом конце коридора толпились мальчишки из второго класса. Они весело смеялись и визжали, стягивая друг с друга джинсы. Они тут каждый вечер устраивают состязания по раздеванию.

Боже, какие же они ещё глупые!

Я открыл первую попавшуюся дверь и вошёл в комнату.

Мой друг Кровавый сидел за столом, уставившись на чистый лист бумаги.

— Чего это ты делаешь? — полюбопытствовал я.

— Да ничего. — Кровавый зевнул. — Просто смотрю. Так легче думать.

— О чём? — удивился я.

Он пожал плечами:

— Не знаю.

— Это ты только что играл на гитаре? — спросил я.

— Не-а. Я ни на чём не играю. У меня от этого может кровь из носа пойти.

Я вышел в коридор. Второклашки плясали уже в одних трусах.

Я открыл дверь во вторую комнату. Билли-Умник тоже сидел за столом.

Билли у нас головасный. Он учится на три с минусом. Супер, да? Он самый лучший ученик во всей Тухлой школе.

— Кто там? — спросил Билли. Он, оказывается, делал домашнее задание с завязанными глазами.

— Это я, Берни. А зачем ты глаза завязал.

— Так сложнее, — объяснил Билли. — Я всегда читаю учебники с завязанными глазами, чтобы у меня не было преимущества перед другими, менее способными учениками. Всё по-честному.

Вот умница!

— Это ты только что играл на гитаре? — спросил я.

— Я не умею играть на гитаре, только на пианино, — ответил Билли. — Иногда играю на нём тоже с завязанными глазами.

Я же говорил, то он гений!

Я закрыл дверь и побрёл дальше. Спустился на первый этаж, перепрыгивая через две ступеньки.

Музыка стала громче. Чудесные, потрясающие звуки плыли по коридору.

Кто же всё-таки играет на гитаре?

Я остановился перед комнатой Бурундука. Казалось, музыка доносится из-за закрытой двери. Но разве такое возможно?

Бурундук — самый робкий из всех учеников. Такой робкий, что закрывает рот рукой, когда рыгает!