Тульпа

Серфер понимал, что от матери он больше ничего не добьется, по крайней мере, в ближайшие три года. А вот Семенов, возможно, и мог бы что-то рассказать; во всяком случае, попробовать стоило. Серфер твердо решил навестить отцовского друга, но почему-то ему совсем не хотелось, чтобы мать узнала об этом визите. Почему? – он не мог бы ответить. Просто как-то незаметно в его жизни появились области, куда не хотелось никого пускать.

В профайле Семенова лежали все необходимые контакты – соцстраница, почта, телефон, адрес. Но говорить с ним, конечно, можно было только лично – слишком много нестыковок всплыло в деле отца. И идти к нему придется пешком, в любом транспорте все пассажиры идентифицируются в обязательном порядке. На улице тоже, но там все же оставалась одна хитрая лазейка.

Лицей при Комитете давал неплохие базовые навыки, о которых обычный школьник не мог и мечтать. Пользоваться ими вне учебного курса запрещалось, но на мелкие нарушения обычно смотрели сквозь пальцы. Главное, чтоб ни на что серьезное не замахивались. У Серфера с Гариком тоже был свой маленький секрет – несколько лет назад они нашли открытый вход на сервер службы городского ремонта, где отображались координаты всех неисправных камер наблюдения. Тогда они несколько недель увлеченно играли в разведчиков – кто проложит самый длинный маршрут и пройдет по нему незамеченным. Смешно, конечно. Браслет здоровья постоянно на связи с серверами минздрава, и кроме информации с вживленного чипа передает и данные геолокации. Незаметность была лишь игровой иллюзией, как и воображаемый пистолет под мышкой.

Но теперь все будет иначе. Браслет он оставит дома. Собственно, браслет – всего лишь продвинутый интерфейс для усиления сигналов с вживленного чипа здоровья. Эмулятор сигналов Серфер уже собрал и надеялся, что тот прикроет его на несколько часов. Программа прокладки маршрута непрерывно сканировала списки нерабочих камер, пытаясь проложить неотслеживаемый путь в соседний район. Оставалось только ждать.

15 лет 11 дней, день

Поднявшись на третий этаж, Серфер подошел к стальной двери и нажал кнопку вызова. Включился экран домофона, и на нем появилось лицо Семенова, небритое и слегка помятое. Впрочем, таким же оно было и на фотографии в профайле.

– Чем могу? – неприветливо спросил Семенов.

Серфер вдруг сообразил, что бейсболка с низко опущенным козырьком полностью скрывает его лицо. Поспешно сдернув ее, он сказал в прорезь микрофона:

­      – Добрый день! Я Паша Кононов. Могу я…

Договорить он не успел. Дверь распахнулась, и в ноздри ударил чудесный запах жареного мяса. Рот мгновенно наполнился слюной.

– Пашка? – Семенов широко улыбнулся. – Вот уж не ожидал. Ну, заходи.

Он чуть отступил в сторону, освобождая проход. Серфер вошел в прихожую и остановился, не представляя, что делать дальше. Семенов закрыл дверь, взял из его рук бейсболку и повесил рядом со своей, затрепанной почти до неприличия. Затем вновь оглядел его с веселым интересом.

– Так вот ты какой, ПалПалыч… Кто бы мог подумать… Ладно, пойдем на кухню, а то там сейчас яишенка подгорит.

Семенов махнул рукой, и Серфер молча пошел в указанном направлении. По пути он успел заметить открытую дверь и комнату за ней, совсем не похожую на жилую. Кухня тоже была непривычно захламленной, разительно отличаясь от стерильной обстановки его привычного окружения. Семенов подвинул ему стул и стал раскладывать яичницу на тарелки. Затем достал из холодильника бутылку без этикетки и пакет томатного сока, взял из сушилки высокий стакан и поставил его перед Серфером.

– Начнем, пожалуй!

Серфер обедал совсем недавно, но яичница с кусочками жареного мяса выглядела так аппетитно, а от запаха поджарки слюна непроизвольно заполняла рот… Он не заставил себя упрашивать и мгновенно смел свою порцию с тарелки. Он проглотил бы ее еще быстрее, если бы не боялся, что желток капнет на подбородок – салфеток на столе не было.

Наверное, это ужасно вредно, – подумал Серфер, – жареное на масле. Но как же вкусно, особенно по сравнению с привычными ежедневными кашами и салатами. Видимо, все здоровое и правильное всегда не самое приятное, а все восхитительно вкусное – всегда жутко вредно. Стоит ли оно того? Мать выглядит лет на десять моложе Семенова, если не на пятнадцать – а ведь они почти ровесники. Впрочем, для кого ему молодиться – ничто на кухне не говорило о присутствии женщины в доме. Хронический холостяк может позволить себе расслабиться и наслаждаться сладкой свободой медленного саморазрушения.

Серфер пил сок мелкими глотками; Семенов, откинувшись на спинку стула, потягивал что-то из своей бутылки.

– Так что же тебя сюда привело?

– Я… – Серфер сбился, начисто забыв заготовленные фразы. – Мне недавно исполнилось пятнадцать, и я нашел в базе твой адрес. Я хотел спросить об отце… Это правда, что вы были с ним в нетолерантной зоне?

– Правда. В тот год там собралась замечательная компания, и он достойно в нее вписался.

– А за что его туда отправили?

– Не за что, а для чего. Он должен был обеспечить перезагрузку. Слышал про нее?