Тульпа

– Слышал, конечно. А мама… Мама тоже была там?

– Маша? – Семенов покачал головой. ­– Нет, что ты. У нее была другая задача. Это запутанная история. Но я тебе так скажу – тогда каждый сделал то, что должен. Ты можешь гордиться своим отцом.

– Все так говорят, – поморщился Серфер, – и никто не рассказывает ничего конкретного. Что же там все-таки было на самом деле?

Семенов сделал долгий глоток, как будто брал время на размышление.

– А разве Маша тебе ничего не рассказала?

– Очень мало. Они ведь и знакомы были совсем недолго. Знаю только, что отец заведовал кафедрой, участвовал в перезагрузке, а через месяц умер, еще до моего рождения.

Семенов поставил бутылку на стол.

– Не совсем так. С этой смертью… На самом деле Профессор погиб в тот же день, сразу после перезагрузки. Его подключили к системе жизнеобеспечения, потом была канитель с формальностями по отключению. Но мозг был мертв с того самого дня.

15 лет 11 дней, вечер

Серфер шел домой тем же маршрутом, пытаясь переварить полученную информацию и уложить ее хоть в какую-то внятную систему. Но это не очень удавалось – рассказанное Семеновым казалось бредом, с какой стороны ни посмотри. Он знал, что после перезагрузки случались проблемы с кадрами; но не до такой же степени! По рассказу Семенова выходило, что обоих его друзей застрелил какой-то Рогов из Комитета – как в низкобюджетном боевике из другой эпохи. Но такого просто не могло быть, хотя бы потому, что комитетчики никогда не носят оружия. Серфер знал это совершенно точно – мать брала в руки пистолет лишь раз в году, на тренировочных сборах. Как и Антон, и все их знакомые. В оружии давно уже не было никакой необходимости.

Но, если верить Семенову, этот Рогов с пушкой вообще не расставался. Он ее не просто таскал под мышкой, но и постоянно непроизвольно дотрагивался до кобуры. Слишком дерганый, слишком неуверенный, случайно попавший совсем не на свое место. После перезагрузки система приходила в равновесие несколько лет, и порой это сопровождалось неприятными инцидентами; но ничего подобного Серфер и представить не мог. Стрельба, двойное убийство, да такое, что жертве полголовы разворотило. И никто ничего не знает! Тишь да гладь, инфаркт и автокатастрофа.

Разум отказывался этому верить. Столь же неправдоподобной казалась и причина трагедии. Рогов якобы хотел перехватить проект, над которым работали друзья отца. Семенов называл его тульпой, иногда – исправленной реальностью. Что это значило, он не объяснил. Сказал только, что над комплексом удаленно работали несколько десятков программеров из разных регионов. Левицкий координировал проект и отвечал за безопасность – резал код на фрагменты, шифровал, раскидывал по разным серверам, перемещал постоянно. И все держал в голове. Поэтому проект и умер вместе с ним.

Левицкий принципиально собирал комплекс только в оперативной памяти, отлаживал, а потом снова резал, шифровал и раскидывал. Никаких следов не оставалось. А Рогову очень хотелось заполучить тульпу, у Комитета были на нее свои планы. Но только врываться в аппаратную в момент сборки не стоило, особенно с пушкой в руках. Левицкий оттолкнул Рогова, тот выстрелил и попал ему прямо в голову. Скорее всего, выстрелил случайно; но это уже не имело значения. Ковалев бросился на Рогова, но тот и в него успел всадить несколько пуль. Пули потом извлекли и списали все на инфаркт. А с Левицким убийство было не замолчать, у него пол-лица снесло. Пришлось выдумывать аварию.

Серфер не мог заставить себя поверить в эту историю, слишком неправдоподобной она казалась. Но он уже знал, что скоро вновь вернется сюда. Потому что больше ему негде было узнать про отца. И про Левицкого с Ковалевым, которых Семенов упорно называл Кодером и Криворучко. И, конечно, про эту таинственную тульпу.

15 лет 12 дней, вечер

На следующий день коридор еще не успел закрыться, и Серфер без колебаний воспользовался этой возможностью. Он сидел напротив Семенова в комнате, которую по привычке определил как жилую, хотя места для обычной жизни в ней почти не осталось. Все было заставлено серверными стойками и стеллажами с какими-то корпусами и экранами. Узкий коридор между стойками вел к дивану у стены. В углу виднелся огороженный ширмой закуток, похожий на кабинку в примерочной.

– КуДзу… – Серфер замялся.

Семенов сам попросил называть его так, но этому противилась многолетняя сила привычки. Приходилось каждый раз преодолевать себя.

– Я вот что хотел спросить. Ты говорил, что после Кодера никто не мог собрать полноценную тульпу. Но почему? Есть же симуляторы реальности, они даже в школьную программу входят. В прошлом году у нас было «Плавание с дельфинами», в этом – «Прогулка по Луне».

– Ну и как оно? – живо поинтересовался КуДзу.

– Интересно. Ощущения очень реалистичные, – ответил Серфер.