Туман и гроза (СИ)

— Как я не догадался, — Николай выразительно хлопнул рукой об стол. — Вот про кого говорила Сара, когда звонила меня предупредить, чтобы я не соглашался на встречу. Я думал, что дело в Диме и Соне. Но теперь кажется, что со мной хотел встретиться Орден.

— Они любят так делать, — кивает Даня. — Пудрить мозги. Сначала закинуть приманку, а потом исчезнуть. В первый год я вообще получал письма раз в пару месяцев.

Кирилл именно так себя и считает — обдуренным и запутавшимся. Григорьев — чёткий противник, который хочет то ли мести, то ли власти. Или всего вместе.

Но он понятен — на карте обозначена его башня, они общались вживую, в нём даже тень, как и в Кирилле.

А теперь любой мог оказаться недругом. Потому что в добрые сказки Кирилл так и не поверил за всю свою жизнь, как и в благие цели, которые вымащивают извилистые тропы в самые бездны.

Николай первым задаёт вопрос:

— И чего хочет Орден? На чьей они стороне?

— Я не знаю. Иначе бы рассказал всё сразу. У них всё очень таинственно и даже непонятно. Это раздражает. А чего хочет Орден… вот Сара точно знала.

— Так. Так, — Николай в задумчивости барабанит пальцами по столу, собирая для себя картинку в голове, — и как можно связаться с Орденом? Лиза, как ты вообще узнала про Даню?

— Всё та же Теневая клюква. Не смотри так. Но мой знакомый сказал, что если что-то и можно узнать, то именно там. Ник, всё в порядке, правда. Никаких ловушек, там вообще никого не было, кроме бармена. Он-то и сказал, что парнишка, потерявший сестру, часто там вертелся. Это так?

— Ну… не так уж и часто, честно говоря. Значит, ты теперь тоже знаешь Водяного.

— Да ладно, это он — Водяной? Мне его совсем по-другому описали.

— Насчёт Ордена надо знать одну важную вещь — нельзя никому верить. Иногда даже себе. Они те ещё мастера иллюзий.

Кирилл начинает терять нить разговора. Для него всё звучит мутной историей, как прикрытием для тёмных дел. И никак не может понять — то ли их знатно дурят, то ли Дане кто-то влез в мозги, что он верит в таинственных незнакомцев без лиц и имён, которые отправляют письма.

Мелькает жуткая мысль, а не начал ли друг медленно сходить с ума?

Кирилл помнит, как в одном фильме главный герой разгадывал шифры и послания для тайных спецслужб на благо страны. И оставлял письма в старом почтовом ящике, от которого у него был ключ.

Вот только не было никаких спецслужб. А скрипучий и запыленный почтовый ящик с потрескавшейся краской оказался набит никому не нужными письмами. В конце концов, горе тоже может свести с ума.

Но почему Лиза тогда так верит?

— Ордену как-то можно передать весточку? Я хочу знать, чего они добиваются.

— Я отнесу, — предлагает Даня. — Прямо с утра. Знаю, во всё это сложно поверить. Я сам бы не стал… но Орден существует.

— Назови хоть одно имя, — Кирилл не хочет, но его голос звучит слишком сухо.

— О чём ты?

— Одно имя, которое связано с Орденом. Если всё это тянется не один год, ты же хоть кого-то должен знать?

Хмурый и съёжившийся Даня как будто пугается и выглядит ещё мельче обычного и нервно теребит старые выцветшие фенечки на руках. И отводит взгляд, буркнув:

— Я никого не знаю.

— Сара мертва, Даня, — чеканит Кирилл. — И по твоим словам, к этому может быть даже причастен Орден, пусть косвенно. А ты не можешь назвать ни одного имени? Ничего не знаешь? Я никогда не поверю, что Сара тебе ничего не рассказывала. Так помоги сейчас!

— Я свяжусь с Орденом. И всё. Больше не могу ничем помочь.

В Кирилле теперь кипит злость вместо горечи, а Даня… слишком потерян и окутан своей болью, от которой словно хочет закрыться, а заодно и от всего мира. Как и сама Сара, стоило начать задавать вопросы. Или это просто страх.

Скрипят ножки стула, когда Кирилл поднимается из-за стола после долгой тишины и позвякивания ложки Николая в быстро остывшем чае. Он не готов сейчас дальше вытягивать ответы или гадать, где правда, а где вымысел.

К тому же, он хочет заехать к родителям перед тем, как шагнуть в глубокие тени к тайнам миров.

Николай в наспех накинутом пальто догоняет уже на улице, где Кирилл курит в сыром осеннем воздухе. За ним из хлопнувшей тяжёлой двери подъезда выходит Лиза — к гладкому и тёмному силуэту байка на парковке у дома, не вмешиваясь в их разговор. Кирилл спрашивает первым:

— Ты ему веришь?

— Прости, но нет. Но пусть Даня думает, что верю. Потому что у меня есть другая теория, которая тебе не понравится.

— Какая?

— А ты вспомни. Кто первым рассказал про связь Димы с магией крови? Кто был в квартире, когда я вернулся из дома с ловушкой — и двойник сразу исчез с горизонта? Кто подсунул фотографию Сары и Димы? Да это мог быть просто случайный кадр.

— Ты становишься параноиком и видишь врага там, где его нет.

— Тебе не кажется, что их и так много вокруг? Но прости, в Орден я не верю. Ну, допустим, что он существует. Тогда Даня — это ниточка к нему.

— В тебе слишком много от Шорохова. Что дальше? Объявишь войну? Святой крестовый поход на всех, кто против стражей?

Николай удивленно вскидывает брови, не понимая резкости в голосе друга.