Туман и гроза (СИ)

Она всё ещё пахнет лимоном и прохладой воды. На её губах терпкий вкус виски, чуть горьковатый, смешанный с послевкусием сиропа.

Он не настаивает, но лишь ведёт за собой, высвобождая из тесной футболки, вычерчивая следами поцелуев дорожки от шеи к груди, рисуя пальцами изгибы её тела.

Лиза в нетерпении скидывает с него рубашку, замирая на мгновение от вида шрамов и отметин теней на его груди и животе. Аккуратно касается кончиками пальцев тугих бинтов на руках.

— Их… так много, — она поднимает на него растерянный взгляд.

— Ерунда.

Николай притягивает её к себе, не давая времени на сомнения или сочувствие.

Резко подхватывает и усаживает на стол, кажется, опрокидывая несколько стаканов и чашек. Она обхватывает его ногами, прося о большем, её кожа покрывается мурашками, когда он проводит по позвоночнику и ниже, вдоль ремня узких джинсов.

Мелькает мысль, что Сюзанна вряд ли простит сломанный стол.

Николай отстраняется и тянет за собой.

В гостиной ещё пахнет горьковато-пряными травами и тонким дымом. Одежда летит на пол вместе с бельём.

Он легонько толкает её на диван и скользит следом. Проводит кончиками пальцев от ключицы к животу, очерчивает языком ореолы сосков, дразнит, чередуя нежность и настойчивость. Едва уловимыми касаниями ласкает бёдра и тут же прикусывает мочку уха.

С его пальцев невольно срываются искры, слегка обжигая и сбивая дыхание.

Доводит предвкушение до жгучего желания, до того, что она обхватывает его ногами, а пальцы цепляются за спину.

И когда он входит, медленно и осторожно, с её губ срывается густой стон.

Она как бурлящая вода. Он — пламя под кожей.

Незаметное, но терпкое, стоит ему разгореться.

Ничто сейчас не имеет значения, кроме сбивчивого дыхания, одного на двоих, переплетения объятий и до истомы терпких ласк.

Николай едва сдерживается до момента, пока она не кончает, и тут же срывается вслед за ней. Утыкается в шею, тяжело дыша и ощущая, как между лопаток скатывается пот.

Он перекатывается рядом, упираясь взглядом в почти ненавистный потолок. Но теперь нарисованные следы ботинок кажутся забавными. Лиза, тихая и умиротворенная, тычется в бок, легонько целует в рёбра, куда отдаётся бешено колотящееся сердце.

У них обоих нет слов. Только тихий шорох дождя по окнам.

***

Кирилл в третий раз проверяет печать на месте, куда поехал Саша. В тёмном проулке среди тесных домов с трудом что-то можно разглядеть в свете фонарей, так что огонь почти не сходит с рук. За домами шумит Садовое кольцо, неугомонное ни днём, ни ночью, с гудками автомобилей и визгом шин по мокрому асфальту.

Печать никуда не ведёт — только в коридор между мирами. По идее, любого стража тут же должно притянуть к ближайшей точке соприкосновения между миром людей и теней, но здесь её и нет.

Печать снова сверкает зелёным.

— Можно с тобой?

Кирилл оборачивается на голос Кристины.

Она с поистине неистовым терпением всё это время наблюдает за его метаниями, согласившись на авантюру поехать поздним вечером вместе с ним на поиски после того, как они собрали все вещи у Николая.

— Я же говорил, мир теней опасен.

— Опаснее, чем огонь сухри? Или твоя тень?

Кристина подходит ближе, уверенно сжимая его ладонь, привстаёт на кончики пальцев и шепчет:

— Ты никак не поверишь, что мне действительно не страшно?

Всё это время ему казалось, что она избегает именно его, возможно, из-за тени или из-за того, что он страж. Но чем дальше, тем больше она оказывалась рядом.

Скопление случайностей, совпадение траекторий событий.

Два года жизни с тенью его слишком сильно изменили.

Заклинание держало её на поводке, не давая захватить тело и разум, но вот её сила, разрушающая, злая, агрессивная корёжила порой всё вокруг. Иногда он даже боялся уснуть, не уверенный, что во сне она не вырвется наружу.

Не убьёт кого-нибудь ради насыщения себя самой.

Первые полгода были самые тяжёлые. Кажется, тогда ремонт дома пришлось делать несколько раз. В итоге он оборудовал гостиную под индустриальный лофт, добавил кирпича и металла, а из дерева оставил только пустые ящики из-под виски.

Ему ещё казалось, что однажды всё наладится. Пока однажды в клубе Сары тень едва не взяла над ним верх. И хуже всего было видеть страх — не в глазах гостей, но в её.

Страх, что он может сделать с ними всеми, не сдержи тень.

И видеть теперь доверие, ощущать его в крепко сжатой ладони Кристины, в её прямом взгляде, кажется тем, к чему стоит привыкнуть.

— Хорошо. Только запомни одно правило — слушаться любой моей команды. Ни секунды не колеблясь.

— Надеюсь, это относится только к миру теней.

Кирилл видит осторожную улыбку на её лице. Всполохи огня отражаются в перламутровых серёжках-полумесяцах, скользят отсветами по пышным слоям юбки, сейчас примятых дождём.

Тень рвёт изнутри, требуя войти на порог своего родного мира. Досадливое ощущение в рёбрах, к которому он почти привык.