Туман Луизианы

Барабаны зазвучали быстрее, а колдуны начали медленный танец, тонкой струйкой разливая воду из кувшина, что стоял на алтаре. Постепенно пришедшие на праздник люди принялись выходить в освещенный круг, вливаясь в ритм, кружась в первобытном танце. Песнь колдуна становилась громче, и вскоре к ней присоединился грудной голос мамбы, которая принялась чувственно изгибаться, обходя танцующих. Движения становились раскованней, и, хотя танцующие не касались друг друга, Луиза чувствовала, как начинает краснеть, а внутри медленно разгорается неведомый доселе жар. Аромат горящих свечей, густой, приторно-сладкий и слегка удушливый, поплыл над поляной. Луиза чувствовала, как ритмичная музыка стучит в груди, задевая незримые струны, приглашая выйти в освещенный круг и двигаться, двигаться, не останавливаясь, изгибаясь и покачивая бедрами. Эти танцы, такие бесстыдные, казались теперь красивыми и волнующими, и Луиза представила, что было бы, если бы мистер Уоррингтон был сейчас здесь, делая те же движения, что и все мужчины вокруг… Щеки вспыхнули, а внизу живота вдруг сладко полыхнуло.

Музыка становилась громче, и вот уже все слуги и рабы кружились в одном непрерывном танце, почти сливаясь в жарких объятиях. Скрытая в темноте, Луиза жадно следила за ними, уже не пытаясь отгонять чувственные картины, что охотно вставали перед глазами. Она была почти частью этого примитивного действа, почти плясала в круге света среди людей, что выкрикивали что-то невнятное своим богам, припадая к земле и вознося руки в небеса. Сколько времени это длилось: несколько минут или несколько часов? Луиза не могла себе сказать. Она знала лишь, что огонь, разгоревшийся в теле, выжигал ее изнутри, оставляя после себя пылающее нечто. Как во сне, она принялась медленно раскачиваться в такт музыке, запустив пальцы в густые волосы, позволяя ленте соскользнуть вниз, расплетая тугие пряди. Качнув головой, Луиза позволила им упасть светлой волной, скрывая лицо, рассыпаясь по плечам. В груди пульсировал ритм, разливаясь по венам.

Сквозь паутину волос Луиза наблюдала за танцующими, которые стали расступаться, вновь пропуская унгана в центр. Следом вышла мамба и закружилась так стремительно, что юбка вспыхнула кровавым маревом. Две прислужницы вышли из ритуального дома, неся в руках что-то трепещущее и явно живое.

Луиза вздрогнула, наблюдая за тем, как унган принимает из рук мамбы черного петуха, недвижимо сидевшего в руках колдуньи. Тошнота подступала к горлу, но ужас, что парализовал, не давал сделать шаг, хотя отчаянно хотелось бежать, бежать без оглядки подальше отсюда. Сверкнул нож, и алая кровь брызнула на белоснежные одежды колдуна, расплываясь бордовыми пятнами. Присутствующие медленно потянулись к унгану, подставляя свои лица, руки под кровавый дождь, что рассыпал перед собой колдун, размахивая обезглавленным петухом. Барабаны на миг смолкли, и Луиза вздрогнула, вынырнув из смутного транса на поверхность. Глубоко вздохнув, она бросилась в лес, стремясь покинуть ставшую жуткой поляну, заполненную окровавленными людьми.

Она бежала, не разбирая дороги, цепляя волосами нависавшие над головой ветки. Барабаны снова зазвучали, будто пытались догнать Луизу, и та, остановившаяся было, чтобы отдышаться, припустила еще быстрее, чувствуя, как их магический ритм снова проникает под кожу, наполняя разум яркими картинками увиденного.

Темная и безмолвная «Магдалена» в любое другое время напугала бы Луизу, но сейчас казалась ей самым желанным местом на земле. Она стремительно влетела на кухню, прикрывая за собой дверь, чувствуя, как колотится где-то в горле сердце. Или это продолжали бить барабаны, отбивая свой чувственный ритм?

Прислонившись к двери, Луиза тяжело дышала, чувствуя, как сладкое томление, охватившее ее на поляне, возвращается, наполняя каждую клеточку тела. Невнятные, но волнующие желания смущали и внушали смелые мысли. Например, подняться в комнату мистера Уоррингтона. Вдохнуть его запах, что наверняка пропитал там все вокруг… Опекуна все равно не было дома, слуги ушли, а миссис Пинс спала. Никто не узнает о таком демарше.

Успокоив себя таким образом, Луиза оторвалась от двери, ныряя в темноту дома. Отсутствие света не мешало, а наоборот, помогало скрыть, пока она на ощупь кралась к лестнице, стараясь не шуметь. Кровь шумела в ушах, а в голове все еще гулко стучали барабаны. Остановившись у лестницы, ведущей в крыло мистера Уоррингтона, Луиза не сдержалась и замерла, прикрывая глаза и делая глубокий вдох. Нет. Она не будет поддаваться страху. Она пойдет и посмотрит на его комнату. Пусть даже в темноте. Пусть. Снова вздохнув, Луиза сделала первый шаг, неосознанно вжимая голову в плечи. Но потолок не рухнул, молния не сверкнула, и, ободренная, девушка решительно поднялась наверх, замирая в коридоре. Протяжная песнь зазвучала в голове, придавая смелости. Луиза подошла к двери, осторожно потянула ее на себя, радуясь, что та не скрипит, и занесла было ногу, собираясь сделать шаг, но так и застыла, не в силах отвести взгляд от открывшейся картины.