Туман над Фудзи

На Матвея произвело неизгладимое впечатление, что она вот так сразу пришла к нему в номер. Такого в его жизни не было никогда, и он даже себе представить подобного не мог и не смел. Он был к этому не готов, поэтому так бездарно выпроводил девушку. Да уж, дурак. Собственными руками захлопнул дверь еще не начавшихся отношений. Но вот появилась еще одна возможность просто откровенных разговоров. Надежда, конечно, осталась, что та дверь может еще и приоткрыться, чем черт не шутит, хотя рассказы Марго припечатывали его к земле железными гвоздями. Какие уж могут быть мечты, если девушка не любит собственную мать?

– Да ты меня не слушаешь. Ну сам посуди! Алина и Полина. Это же дурдом. Как домашних собачек.

– Собачек зовут Шариками.

– Ну ладно. Это я к тому, что у матери полностью отсутствует вкус. В самом его минимальном количестве. Отсюда и имена. И мое туда же. Это все опять просто, чтобы ты понял ситуацию. И вот нас трое. Эти мартышки Зита и Гита все время истошно орут. Мать рыдает с утра до ночи. Сидит, красит ногти и рыдает. Икает от постоянного плача, но повторяет как мантру: «Главное – это не потерять себя». Ты понял, да? Чтобы не потерять себя, надо не рот этим уродкам заткнуть, а ногти покрасить. И вот она мне еще и лекции на эту тему читала. Насколько это важно. Ну и потом встреча вот эта произошла. Выпускников, блин. Я думала, такое только в пошлых сериалах бывает. В бразильских.

– В бразильских вряд ли. У них наверняка нет и сайта одноклассников.

– Счастливые люди. Про одноклассников мать тоже со мною делилась, как это важно. Это корни. Без корней нельзя. То есть для всех корни – это родня, а для нее – одноклассники. Особенно, как выяснилось, один из них. Отец, конечно, оказался полным тюфяком. Сначала отпустил ее на эту встречу эпохальную, а потом и вообще отпустил из своей жизни. Причем со всеми нами. Мне было двенадцать, мартышкам по два года. И поехали мы не куда-нибудь, а в Уфу. Вот ты был в Уфе?

– Никогда… – Матвей выплыл из глубин своих фантазий и вник в дело. – Он вас украл, что ли?

– Ну почему украл? Мы же в Башкирию уехали, не на Кавказ. Просто мы собрались и поехали к нему. Как будто в отпуск. К подруге погостить. А в поезде уже мать мне все рассказала. Знаешь, сколько туда ехать? Больше суток. Ну вот. Мол, встретила свою любовь. В школе любила, а тут все вспыхнуло. И я ее, конечно же, должна понять и поддержать. Вот каково это? Причем, естественно, все время рыдая навзрыд. А я, подросток двенадцати лет, должна была войти в ее положение, поддержать и сказать, как все это здорово.

– И что?

– Не поддержала. Хорошо, что мы в купе одни были. Мать себе и представить не могла, как я матерюсь. Да я и сама не знала. Я так орала, что проводница в дверь колотить начала. Только Зита с Гитой молчали. Они почему-то не испугались, а дико удивились. И даже обрадовались. Типа спектакль им такой. Ну вот. Я открыла дверь, сказала, чтоб не парились, чаю нам пока не носили, мол, мать тут воспитываю. Тетка обалдела и ушла на цыпочках. Ну мать, конечно, опять рыдала, пургу гнала, что вот я свою любовь встречу, ее вспомню. Да я говорю, не идиотка! И троих детей рожать не буду. Чтобы потом с ними по всей стране бегать. Про отца даже и думать боялась. То есть про себя-то я не парилась. Сразу решила, до места доедем, и я сразу обратно, с того же вокзала. Эти две дуры маленькие – им все равно. Мать начнет волосы на себе рвать, но поздно будет. И так ей и надо. Но вот отец? Отец-то как?

Марго

Она очень хорошо помнила то солнечное и душное утро. Хотелось побыстрее выбраться из духоты поезда. Мать суетилась, нервничала, Марго действовала на автомате. Они вышли на перрон, и тут же жаром полыхнуло прямо в лицо. В каждой руке по чемодану и по девочке. У Марго за спиной рюкзак, у матери на плече сумка. За то время, пока ехали, они больше ситуацию не обсуждали. А что обсуждать? Ясно же, что все это ненадолго. Девочка просто поражалась глупости взрослой женщины, а еще ее способностью решать чужие судьбы. Злость перемешивалась со страхом. За что им все это? За что Марго все это? Но привычка взяла верх. Куда деваться? Мать без нее не справится. Марго привыкла. Она ставила уколы, бегала в аптеку за лекарствами для мартышек, подогревала смеси и выбрасывала в мусорку использованные подгузники. Отец все время работал, ясное дело, их нужно было кормить. Сама Маргарита была без претензий. Кроссовки всегда были всесезонные, парка, джинсы, пара толстовок и пара футболок. Действительно был необходим компьютер. Отец взял под это дело кредит на работе. Мать была страшно удивлена, почему с ней эту покупку не согласовали.

– Не слишком ли дорого?

– Не слишком. Она у нас башковитая. Ей нужно.