Туман над Смородиной

— Меон вообще-то тоже чувствует, когда что-то нехорошее происходит. Я только что тебя дважды по имени позвала, а он укусил только потому, что ты не отзывался.

Кот уселся на стопку книг, начиная уплетать свою порцию еды. Его мурчание вперемежку с хрюканьем удовольствия — единственное, что нарушало повисшую тишину.

Тумун повертел кружку в руках. Пар от отвара уже не шёл, но он по-прежнему оставался тёплым. В отражении тёмно-коричневой жидкости он заметил черноту под своими глазами от бессонной ночи.

— Я подумал, может дядя столкнулся с какими-то трудностями во время путешествия. — начал он, — Мама сказала, что он изучал потоки магии в степях, а потом уехал в горы. Может этот талисман относится к имени его покойного наставника?

— Кто знает, — пожала плечами ведьма, — могу сказать только, что та бумага с описанием обряда попала к тебе точно не случайно. На ней отпечаток энергии знакомый. Я не говорю, что это специально оставленный дядюшкой Матвеем талисман для тебя, — поспешила прояснить она, — просто факт того, что ты эту бумагу получил — не случаен.

— Предчувствие? — уточнил колдун, получая утвердительный кивок в ответ, — В таком случае, ничего не остаётся, кроме как попробовать провести этот ритуал.

— Ты можешь его не проводить, — возразила она, — тебя ведь никто не обязывает.

— Милая царевна, — покачал он головой, — меня обязывает моя совесть. Я попробую провести этот ритуал сегодня, иначе точно свихнусь от недостатка сна.

Помолчав с минуту, он добавил:

— И я запрещаю тебе соваться в деревню до восхода Солнца, — пресекая любые возражения, он обратился к сидящему рядом коту, — а ты проследи, чтобы так и было.

…

Зажигая свечи в маленькой комнате, Тумун много думал. Сомнения до последнего не покидали его кудрявую голову, но сила воли заставляла его придерживаться намеченного плана, не давая поблажек и шансов на отступление. Вот и седьмая свеча, последняя.

— Что ж, — он обвёл взглядом лежащий перед ним на полу бумажный талисман, который он перерисовал накануне, — пути назад уже нет, — он взял свой верный серебряный ножик, и сделал глубокий надрез на ладони.

Кровь тут же побежала из открытой раны. Тёмно-красная на светлой коже, словно на снегу, она крупными каплями заляпала лист бумаги и собралась в чашках с травами, расставленными подле свечей. Белые штаны погребальных одежд окрасились в красный.

Глубокий вдох и медленный выдох. Он мысленно позвал некоего Яра по имени, вглядываясь в пустоту перед собой.

По спине пробежал холодок. А вдруг вообще не сработает?

Горячий воск начал медленно течь на деревянный пол, смешиваясь с засыхающей кровью.

Лунный свет, упавший в окно, обнял сидящего на коленях колдуна со спины, а на противоположной окну стене появилась тень. Затем ещё одна, слева. Справа. В углу. У двери. Тумун готов был поклясться, что если бы у него были глаза на затылке, он бы точно насчитал около десяти гудящих теней вокруг себя, но ни одна из них ему не принадлежала.

Ладони покрылись противным холодным потом, а по телу прошлась липкая дрожь. Тумун ждал.

Ещё один глубокий вдох и снова медленный выдох. Он позвал Яра второй раз.

Тени вокруг начали кружиться, будто водили хоровод вокруг сидящего на коленях и дрожащего колдуна. Их монотонный гул начал превращаться в нечленораздельный бубнёж. Какофония звуков кружила голову, и Тумун замотал ею, пытаясь сбросить морок.

Третий вдох, третий медленный выдох. Неужели Яр не хотел выходить на связь?

Вдруг безумный хоровод остановился, и наступила тишина.

Прошла минута, две, Тумун потерял счёт времени.

Ничего не произошло.

«Не мог же я совершить ошибку».

Или мог? Сомнения снова заполнили его разум, словно стая диких пчёл, издающих громкое жужжание.

«А что если обряд настолько старый, что не соответствует моим практикам?»

Он слезящимися от напряжения глазами вновь и вновь пробегался по талисману.

«Может, надо подождать, и тогда он сработает?»

Голова колдуна кружилась, его мутило от потока магии, который он создал вокруг себя. Тени неподвижно стояли в комнате по разным уголкам, не издавая ни звука.

Вдруг шум в голове прервался глубоким голосом.

— Наконец-то, наконец-то я вас вижу, — голос звучал знакомо, его обладатель дышал так, будто с его плеч только что упала гора.

Стоп. Дышал?

Тумун вскинул голову и чуть не упал, увидев возникшего в комнате.

— Ты… — зло прорычал он.

— Да, я, — самодовольно произнёс юноша, стоявший над колдуном, — ты ждал кого-то другого?

Темно-синий бархатный кафтан с серебряными пуговицами был теперь скрыт под длинным плащом, а чёлка больше не закрывала правый глаз. В отличие от чёрного, как ночь, левого, этот был белёсым и мутным, как у Даны из Озера, как у многих её икринок и прочих созданий Смерти.

— Я знал, что ты нечистый, Креслав, — Тумун зашёлся кашлем.

— Я знаю, — юноша склонил голову набок, смотря на колдуна с притворной жалостью, — знаю, да. Ты очень умный малый, ума не приложу, почему красавица тебе не поверила. — Услышав упоминание об Агене, Тумун зло сжал кулаки, — впрочем, это уже неважно.

Креслав обошёл сидящего и встал за его спиной, отбрасывая ледяную тень.