Туман над Смородиной

— Нет, что ты, — язвительно ответил колдун, поднимаясь на ноги, — я…

Словно вихрь, нечистый оказался совсем рядом и схватил Тумуна за шею.

— Вот и славно, мне он пригодится охотнее.

Тени взяли Меона в кольцо, но никто не решался напасть первым. Он такой же нечистый, как и их хозяин, как его помощник и как они сами. Почему им отдали такой странный приказ? Им было непонятно, а ему больше страшно. Страшно от того, что было неясно — настигнет ли кара сразу же или, как в случае с человеческим обликом, через пару дней? Знать этого наверняка не хотелось, но обещание защищать ведьму даже ценой своей жизни, данное самому себе, он нарушить не мог.

Стиснув зубы крепче, Меон собрал свою магию в руках и оттолкнул первую тень. На её громкой писк отреагировали остальные, набрасываясь на фамильяра одновременно.

Колдун хрипел, а хватка на горле все не слабла: нечистый на минуту показался ему соколом, стальными когтями вцепившимся в свою жертву. Раздался короткий вскрик Агены. Краем глаза он увидел, как она повалилась на землю, запутываясь в длинной юбке.

— Аге. на! — просипел он, позабыв о собственной боли.

Нечистый, подскальзываясь, приближался к ведьме, выставляя перед собой свои пухлые синеватые руки.

— Получи по заслугам, бестия! — вскрикнул он, замахиваясь на лежащую в холодном снегу Агену.

Голос Меона доносился откуда-то издалека, отбиваясь от стаи теней он пропускал их выпады, крича от боли.

«Всё-таки у Смерти получилось. Куда нам против стаи нечистых?» — мелькнуло в голове Тумуна, — «Но моя душа не стоит трёх жизней».

Он втянул носом колючий воздух и отпустил держащую его руку. Креслав удивлённо замер, наблюдая, как колдун вытаскивает из рукава свой защитный талисман.

— Я думал, мы уже проверили, что против меня твои бумажки… — не теряя ни секунды, он завёл освободившуюся руку за спину колдуна.

— Заткнись. — грубо прошипел Тумун, чувствуя острую боль между рёбрами, и запустил листок бумаги в полёт, — Пусть даже это последнее, что я сделаю в своей жизни.

Креслав обернулся в направлении запущенного талисмана. Сделав лёгкий переворот в воздухе, он приземлился аккурат на живот Агены, ошпаривая ладонь коснувшегося ведьминой лодыжки нечистого.

Рука Креслава на шее колдуна вмиг разжалась, позволяя тому грузно осесть на землю.

— Пошёл прочь! — заорал нечистый своему помощнику, — Кто позволял тебе прикасаться к ней?!

— Ваше превосходительство, вы не видите, как эта проклятая колдунья стала вашей слабостью! — возразил мужичок, с остервенением глядя на Агену перед собой, — Я пытался сделать, как лучше, я…

— Я приказываю тебе, — Креслав сжал свободную руку в кулак, заставляя своего помощника схватиться за шею, — убрать. Свои. Руки. — процедил он, не сдерживая свой гнев.

— В-ваше пре-восходительст-во…

Креслав разжал кулак и в тот же миг его помощник упал на землю, рассеиваясь густой черной дымкой.

— Ха… ха-ха, — раздалось из-за спины, — что там о твоих дурацких правилах? — Тумун вновь поднялся на ноги и теперь смеялся тому в лицо, держась за ствол позади себя, — Как скоро тебя теперь нагонит твоя страшная кара?

Нечистый вновь обернулся к колдуну, выглядя крайне взбешённым.

— Тебя уже не должно это волновать, — произнёс он сквозь крепко сжатые зубы, — заклинатель.

Сделав рывок, он в мгновение ока очутился рядом с ведьмой.

— Позволь помочь, — он протянул ей свою руку, но вместо её тёплой ладони он ощутил холодное лезвие металла.

Агена дышала рвано, как после долгого бега. В глазах её плясал огонь, опаляя нечистого своей силой и злостью.

— Руки прочь, Креслав, — выплюнула она.

— Красавица, — он кинул взгляд на вскипающую рану. Её ровные края обуглились и разошлись в незаживающую язву.

— Нравится? — в голосе ведьмы звучала настоящая ярость, — Масло чертогона, в самый раз для изгнания такой нечисти, как ты, — она поднялась на ноги, размеренным шагом наступая на нечистого, — и не смотри на меня так, ты сам сделал меня такой жестокой, обманув и использовав в своих гнусных целях.

— Мне жаль, если сможешь простить…

— Я не хочу тебя даже слышать.

Она схватила его за белые одежды, оставляя на них грубые грязные отпечатки крови и грязи. Креслав опустил руки, послушно принимая наказание.

— Если моей карой будет умереть от твоих рук, то я буду более, чем счастлив, красавица, — прошептал он, прикрывая мутные глаза.

На мгновение Агене показалось, будто его лицо вдруг прибавило в летах, перешагивая добрых два десятка. Отринув все мысли, она полоснула ритуальным ножичком поперёк его груди, ткань окрасилась в чёрный, влажное пятно поползло ниже.

Глаза ведьмы потемнели, она приложила горячую ладонь к его ране, зашептав грудное:

— Силою своей, да Предков своих, обрекаю душу Яра нечистого на вечный живой Огонь. Да будет он гореть столько лет, сколько жить мне осталось, а ежели суждено нам встретиться на Том берегу, то месть моя свершится дважды. Да будет так.