Туман войны

Я зарядил носовые и кормовые торпедные аппараты. Начал выполнять разворот — сонар заверещал. Прямо по курсу висела субмарина противника. Та самая, что подобралась к Крепости первой, — ее я пропустил намеренно.

— Держитесь, парни, — на всякий случай велел я. — Торпедная атака. Выстрел!

Аппарат вздрогнул, когда торпеды-ракеты ушли вперед. Промахнуться было невозможно. Спустя секунду громыхнуло, нас затрясло, я вцепился в штурвал, стараясь выровнять автомат, но крен был настолько велик, а ударная волна — сильна, что нас завалило набок, прижав к скале.

Раздался громкий скрежет по левому борту. Франц, сидевший в задней части отсека, невольно вскрикнул. Похоже, ударился головой о переборку.

Я перевел рычаг управления двигателем в положение «полный вперед». Вновь заскрежетал камень по обшивке, с шипением в отсек сквозь пробоины жгучими струями хлынула вода.

— Вбивайте клинья! — крикнул я, следя за приборами. Мне не нравилось то, что давление в левой балластной цистерне быстро падает. Надо бы немного всплыть, но это не получится.

Вода заливала лицо и приборы, заполняя отсек. За спиной сипели Жебровски и Чухрай. Франц, не в силах им помочь, подсказывал, где в первую очередь следует вбить аварийный клин.

Показатель нагнетателя сжатого воздуха в цистерне не менялся, аппарат пришлось выравнивать с помощью гидропланов — горизонтальных рулей. Я наконец отыскал нужную кнопку на пульте и подал еще воздуха в отсек, создав избыточное давление. Уши заложило, но течь прекратилась.

— Кэп, что у вас? — запоздало спохватился я, включив микрофон. Нужно было предупредить соседей о торпедной атаке.

— Порядок, держимся за тобой, — как сквозь вату донесся голос Биррата.

Я облегченно выдохнул и сообщил:

— Курс — тридцать градусов, направление — восток.

— Принял. Похоже, у вас сильный дифферент на левый борт.

— Да, латаем пробоины.

Аппарат наконец выровнялся, я включил помпу и оглянулся.

Жебровски, пригибая голову, взгромоздился коленями на сиденье и вколачивал аварийные клинья в дырки на обшивке. Если бы над нами не было надстройки, Борису вряд ли удалось проделать все так удачно, он просто не смог бы развернуться в отсеке и Чухраю пришлось бы справляться в одиночку, что не самый лучший вариант.

Вода, дошедшая нам до колен, начала убывать.

— Кэп, — сказал я в микрофон, — пусть Пак взрывает доки.

— Есть.

Хотел бы я посмотреть, как сложится внутрь под плато скала, на которую опирается колоннами нефтяная платформа, как будет проседать камень.

За кормой раздалось несколько далеких хлопков. Получилось, сработали заряды, обрушив своды в доках. Теперь надо проскочить мимо ауткомовских сторожевиков. ИскИн вряд ли даст нам запросто уйти — перекроет акваторию фрегатами, начнет бомбить.

Знать бы, как обстоят дела у отправленного на поиск флагмана эскадры подводного автомата. Но связь с системой управления Крепостью была потеряна навсегда: «Ворнет» сдал позиции, вновь проиграл схватку за господство в заливе, лишившись единственной морской локации.

Мы прошли на восток пару миль, когда на экране сонара появился первый сторожевик. Гидрофоны уловили сильный сдвоенный шум винтов. Спустя минуту на траверзе появился второй фрегат. Я дал «малый ход» и продублировал команду Кэпу, объявив режим радиомолчания.

Аппараты медленно ползли на малой глубине. Сторожевики пока двигались прежними курсами в сторону Крепости. Руки чесались всплыть под перископ и дать залп, уж больно выгодная позиция у нас сейчас была. Но я не знал, на каком удалении от этой пары фрегатов находятся остальные. Атаковав корабли, мы обнаружим себя — подоспевшим сторожевикам противника не составит труда забросать нас глубинными бомбами и уничтожить. Хватит одного захода.

— Дэни, — громко сказал Франц, и я шикнул на него.

Уставился на сонар — расстояние между нами и фрегатами начало расти. Похоже, еще немного — и мы сможем двигаться быстрее, вырвавшись из кольца.

— Дэни, — едва слышно прошептал Франц. — Прости, приятель, но мне невтерпеж…

Чухрай хмыкнул, раздался шлепок — Игорь схлопотал подзатыльник от пулеметчика. Я резко обернулся, жестом попросил Жебровски отклониться в сторону и строго взглянул на нарушителей тишины.

Франц успокаивающе выставил вперед ладони: мол, все, инцидент со стрелком исчерпан — и вновь зашептал:

— Невтерпеж узнать, как ты выжил там, в Крепости? Дважды исчезал и рождался заново. Как ты это делаешь?

Я недовольно качнул головой — ну какой же все-таки Франц неуемный, мы вот-вот погибнем, а он респауном заинтересовался. Может, разговором на отвлеченную тему напряжение сбрасывает?

Собравшись уже резко ответить, чтобы отбить у него охоту приставать с расспросами в неподходящий момент, я замер. А ведь Франц напомнил мне очень важную вещь. Если потопят, если я захлебнусь и умру, то вновь появлюсь в Крепости в том самом коридоре, где находится точка возрождения. И неизвестно, что и кто там сейчас: вода, или груда каменных обломков, или штурмовики.