Туманная река

— Нам сюда, — сказал юноша и свернул к первому дому. Он по-хозяйски открыл низкую калитку и провёл Элю по дорожке, вымощенной диким камнем, мимо пышных розовых кустов, усыпанных крупными, яркими, всех цветов радуги цветами к крыльцу.

Из домика вышла улыбающаяся хозяйка. Увидев эту женщину, Эля всё поняла. Она посмотрела на юношу и глаза её наполнились слезами. Лицо этой женщины она никогда в жизни не видела, но тем не менее узнала. Она часто видела это лицо у себя дома … на фотографиях.

Слёз Эля сдержать не смогла, они обильно потекли из глаз, мешая видеть лицо юноши чётко — женщина, вышедшая им на встречу была Элина бабушка, покойная бабушка.

— Чаво энто? — возмущённо спросила она, — Чаво энто ты вздумала здесь сырость разводить?

Она спустилась со ступенек и обняла Элю. У бабушки были мягкие, ласковые руки. Она повела девушку в дом, что-то ласково бормоча. Юноша за ними не последовал, а дождавшись, когда за хозяйкой и её гостьей закроется дверь, удалился.

Домик внутри оказался значительно больше чем казался снаружи. Здесь было три просторные и светлые комнаты с небольшим количеством добротной мебели — только самое необходимое и кухня с огромными окнами. На подоконниках во всех комнатах стояли кактусы в горшках, а за окнами были видны те розы, мимо которых они прошли, а ещё фруктовые деревья с подпорками под усыпанными плодами ветвями, небольшой огородик и ягодные кусты. Где-то не далеко кудахтала курица. Здесь было уютно. Европа, которую в последнее время Эля стала часто вспоминать, сказала бы «лёгкая атмосфера».

Бабушка, хотя назвать её бабушкой язык не поворачивался — старушкой она никак не была, просто взрослая женщина, бабушка первым делом повела Элю в ванную. Вручив ей полотенце, домашний халат и нательное бельё, она показала ей, как пользоваться смесителем старого типа и ушла, оставив Элю одну.

… В ванне измученная Эля чуть не уснула. Только лёжа в горячей воде, девушка поняла, до какой степени она устала. Однако она всё-таки нашла в себе силы: вымылась, оделась, расчесалась своей расчёской и вышла на кухню, где возилась бабушка. После купания она чувствовала себя как заново родившейся.

Хозяйка усадила её за стол, выставила перед ней снедь. Она с улыбкой наблюдая как голодная Эля поглощает пищу, набив рот и в её глазах светилась любовь. А до кровати девушка добралась только с помощью своей молодой бабушки.

Кровать была огромная и громоздкая, как и вся старинная мебель. Постельное бельё было белоснежное и хрустело от крахмала. Элина мама бельё никогда не крахмалила — экономила, крахмал на дороге не валяется — его покупать надо; а между тем на накрахмаленном белье лежать одно удовольствие! Прежде чем уснуть девушка огляделась: комната, в которой она оказалась, была не маленькая и не большая. Просто побеленные стены, даже без добавления колера, яркие занавески. На подоконниках в горшках, позже Эля увидела что они глиняные, стояли кактусы причудливых форм, через тюль было видно, что один из кактусов цветёт крупными цветами, потом, после отдыха Эля рассмотрела этот огромный и белоснежный цветок.

Возле кровати стоял небольшой сундучок с декоративным замочком, резными стенками и выгнутой крышкой. Напротив кровати, с двух сторон от двери как стражи высились …книжные шкафы, забитые пухлыми томами. Почти все корешки были тёмными. На полу вдоль комнаты, от сундучка к окну с кактусами и яркими занавесками была расстелена красная ковровая дорожка.

Но больше всего внимание Эли привлекли шкафы с книгами. Разглядывая их, девушка и уснула.

Бабушка разбудила её на закате, сказав, что нельзя спать на закате — голова болеть будет. Нехотя Эля поднялась и вышла в большую комнату. Дома был дедушка, такой же молодой, как и бабушка. Эля поздоровалась.

Вдруг раздался раскатистый гром. Эля выглянула в окно, чтобы посмотреть на грозу через стекло, но на темнеющем небе не было ни облачка … и не было дождя. Недоумевая, девушка продолжила выглядывать на улицу. Вдруг, или это только показалось, над деревьями, росшими на речном берегу мелькнула пара исполинских белоснежных крыльев.