Туманная река

— Не надо смотреть, — сказала подошедшая бабушка, — Это страшно. Она задёрнула шторы и включила в комнате свет. Чтобы отвлечь девушку от того что происходит на улице, бабушка с дедушкой включили телевизор, который оказался цветным — дома у Эли был чёрно-белый. Началась трансляция художественного фильма и совсем скоро сюжет захватил внимание девушки, однако ночью она, лёжа в постели, обдумала увиденное. Эля была абсолютно уверенна в том, что ей не показалось и она действительно видела как промелькнули крылья. «Наверное, у «капитана» и его команды были проблемы» — злорадно подумала Эля, она вспомнила библейскую историю о каком-то дядьке и его дочерях: когда они бежали из города, который должен быть уничтожен их родовой бог потребовал, чтобы они не оглядывались. «Наверное, на это действительно не стоило смотреть, — продолжала размышлять Эля, — Ведь бабуля не только мне не дала, но и сама смотреть не стала, а наоборот задвинула шторы. А вообще это действительно страшно». С этими мыслями Эля уснула.

Утром после плотного завтрака она помогла дедушке вывести скотину на пастбище: он шёл впереди и вёл корову за верёвку, а Эля шла следом и помахивала прутиком. Отойдя от дома не некоторое расстояние, он снял с рог коровы верёвку и пустил пастись. Дедушка повернул к дому, а Эля, сказав, что хочет прогуляться, пошла по дорожке к реке.

Дорогой она размышляла о предках: у них был домик — далеко не дворец, внутри не было позолоты, была удобная и красивая, старинная мебель, не было многогектарных угодий, а только небольшой сад и маленький огород. Из живности одна чёрная корова с белыми звёздочками над копытами, четыре овцы, куры, утки, цесарки, да они сами. Одеты удобно, правда старомодно, не вычурно, но и не в ветошь — и они счастливы! Они спокойно живут без излишеств и не гонятся за ними, не строят грандиозных планов и не хватаются за всё сразу, как это делал её отец. Правда её отец ничего из того, за что хватался до конца так и не довёл… Да дедушка с бабушкой всё же счастливы!

«У нас общество такое: не позволяет довольствоваться тем, что имеешь, — с горечью думала девушка, — если у тебя чего-то меньше чем у других, или есть, но дешевле чем у других — то и дело ловишь на себе взгляды свысока. Хочешь — не хочешь, будешь выбиваться из сил, чтобы быть как все, вместо того чтобы просто жить. Тратишь всю энергию лишь бы не подвергнуться остракизму. А дедушка и бабушка ни за чем не гонятся — и совершенно счастливы!»

Так размышляя, Эля дошла до реки. Гуляя по берегу и любуясь пышной растительностью и думая о том, что здесь — рай для пейзажиста, она поглядывала на воду и удивлялась: над водой, на некотором расстоянии от берега туман. Густой как молоко, непроглядный туман. А здесь солнце! Ясная погода. Как буд-то бы над водой стеклянная стена до стратосферы, не пускающая туман сюда… почему солнце не может его разогнать? — близко же.

Девушка неспешно шла по берегу. Она уже собиралась повернуть обратно: очень хотелось узнать, что за книги в шкафах в той комнате, где бабуля её устроила, но какой-то предмет, лежавший на берегу привлёк её внимание. Что-то манило к нему. Девушка пошла к нему, чтобы разглядеть что это … приблизившись, она вдруг поняла что это. Эля бросилась бегом, не веря своим глазам.

На берегу, на самой границе между мелким серым песком и лениво текущей водой лежало тело. Тело женщины. Совершено обнажённое, тощее — все кости проступали через бледную кожу. Со следами пыток.

— Боже милосердный?! — рыдая, спросила она, — Как такое возможно?!

Женщина выглядела не молодой, а может и рано состарившейся. Фигура щуплая, волосы совершенно белые, но Эля всё равно её узнала. Как-никак 10 лет проучились вместе, хоть и не за одной партой, а в другом ряду, однако видела она её каждый день.

Роняя слёзы и бормоча молитвы, она склонилась над телом. Слёзы застилали глаза, но тем не менее небольшой шлам в углу лба Эля увидела. Теперь все сомнения отпали — это точно она — Альбина.

Кто-то мягко схватил её сзади за плечи. Девушка оглянулась. Это оказался тот самый юноша, что помог сбежать ей с корабля и привёз сюда.

— Это Альбина! — плача, воскликнула Эля, — Получается, что она была жива! А этот говорил, что уже нет.

— Нет, — мягко сказал юноша, — Она уже не была жива. Не надо тебе на это смотреть, пойдём.