Туманная река

В ответ Эля фыркнула, но не стала объяснять, что в сельских домах всегда так. Это «удобство» для коммуникаций — и вода и газ помещаются рядом, газ нужен и для кухонной печи и для колонки для нагрева воды. Что касается самого водонагревателя — гораздо легче расположить санузел и кухню рядом и установить одну колонку и для купания и для мытья посуды и т. д., чем покупать два водонагревателя, тянуть в разные стороны трубы для воды, газа и сливные.

А в комнатах было ещё интересней. Выцветший и протёртый до белого основания ковёр устилавший пол в передней комнате не произвёл на девушек никакого впечатления.

— Гля! — воскликнула Альбина, ткнув пальцем в старый-престарый огромный телевизор в деревянном кожухе, накрытый большой белоснежной кружевной салфеткой. Именно салфетка и удивила и восхитила девушку, увлекающуюся всеми видами рукоделия сразу.

— Даааа, — протянула Эля. Сама она думала о другом — смотрела на старый сервант с кирпичами вместо ножек, полный книг. Кричащих корешков не было, но вся библиотека представляла из себя собрание классики. «Здесь жила учительница литературы?» — восхищённо подумала девушка

Напротив телевизора стоял старый, продавленный, выцветший диван, не заинтересовавший девушек ни на йоту, но рядом с диваном был стол, заставивший обеих вновь задохнуться от восторга — стол был покрыт искусно вышитой яркими нитками белоснежной скатертью, а поверх неё — самовар! Огромный, медный, блестящий.

В этой комнате имелась дверь, ведущая в меньшую. Там железная кровать со спинкой художественной ковки, украшенной железными же розами, покрытая ярким вязаным покрывалом, рисунок покрывала изображал оленей и пруд. Напротив кровати платяной шкаф с овальным зеркалом и ковровая дорожка между ними, у окна тумба с ручной швейной машиной и колченогий стул с низкой спинкой.

Приглядевшись к машине, Эля чуть не задохнулась: это был раритет, и не просто старая машина, это была очень хорошая машина и была она в отличном состоянии. Эля знала, что машины этой марки шьют до сих пор. И даже лучше чем совершенно новые, реже ломаются, чем новые. Да какое там реже? — швейки этой марки вообще не ломаются и обладателей таких машин можно считать счастливчиками!

Но ни одна из них и не подумала присвоить понравившееся. Обе девушки — и Альбина и Эля никогда не дружили и обе не доверяли друг другу. Каждая была уверенна, что спутница разнесёт этот эпизод, предварительно сгустив краски. Даже в воровстве обвинит. А обе ценили свою репутацию — вот причина их борьбы с искушением — не доверие и стыд.

— Слышь, Эль, давай выйдем, а то что-то боязно, как бы не застукали… да и потолок может на голову в любой момент свалиться.

Эля не стала противиться и девушки покинули дом. Обе они изо всех сил боролись с искушением: одной из них хотелось скатерть и кружевную салфетку, покрывавшую старый телевизор; вторая ни скатерть ни салфетку не заметила — видела их, но не обратила внимание, но её душа тянулась к книгам и самовару, а ещё очень хотелось швейную машину и буфет. На крыльце Эля обратила внимание, что снаружи дышится значительно легче, чем внутри. И дело, по мнению Эли было не в спёртом воздухе — спёртым воздух быть не мог, ведь все оконные рамы и двери рассохлись и воздух гулял по помещениям беспрепятственно.

Просто в доме была гнетущая, тяжёлая атмосфера. И что-то в этом доме было не так. И Эле казалось, что она знает, что именно не так. Но вот что именно — это от неё всё время ускользало.

Девушки прошли через кое-как асфальтированный двор. Пол был покрыт выщербинами и трещинами, сквозь которые пробивалась трава. Они уселись на широкую, облезлую лавку с высокой спинкой, стоявшую под раскидистой шелковицей. Эля подняла голову — на ветвях ни одной ягоды. И не удивительно, сезон то уже прошёл.

Пока Эля размышляла над тем стоит ли раскрыть спутнице свои подозрения, Альбина нарушила молчание:

— Эх, какая красивая скатерть была… — произнесла девушка мечтательно. И тут все подозрения девушки оформились в слова. Эля решилась их высказать вслух:

— А тебе ничего не показалось странным?

— Чего? — спросила Альбина.

— Слишком уж это странно: дом на отшибе, брошенный, даже замка нет, а всё на месте — вилки, ложки. Даже медный самовар никуда не делся. Альбина, ты знаешь сколько сейчас такие швейные машины стоят? Этот дом бы уже обнесли и стен бы не оставили. А тут всё на месте. И знаешь, Альбина, слишком уж в этом «брошенном» доме чисто, вроде никто не живёт, а не пылинки. Само убирается что-ли?

— Наверное, дом всё же жилой, — высказала предположение Альбина.

— И бросили незакрытым? — ответила вопросом Эля, — даже амбарный замок не повесили.