Туманная река 3

Ну, это Суренович загнул, подумал я, в лучшем случае прямой эфир идёт на Европейскую часть страны. А Урал и Сибирь, лишь завтра с утра послушают о том, как мы сыграем сегодня. А в деревнях, где у людей пока ещё даже паспортов нет, а кое-где и электричества, вообще объявят к вечеру. Хорошо хоть Никита выдал удостоверяющую личность бумажку жителям районных центров. Да, социализм маде ин СССР для всех разный. Одни, живущие в Москве и Ленинграде видят его одну сторону, с театрами, музеями, библиотеками, кино и прогулками на теплоходах, пока другие впахивают в деревнях за трудодни не видят этого ничего. И сколько в мировой истории не твердилось, что рабский труд — малопроизводительный, бесполезно. Кстати, это в полной мере можно было бы отнести к тому, моему миру и времени.

— Если бы Петров не запихал в конце дурной мяч, — включился в психологическую накачку второй тренер Алексеев, — то сейчас бы не выигрывали 34:32, а играли бы вничью! Муйжниекс, Валдминис, почему из углов плохо попадаете?

— Эвгений Николаэвич, — ответил капитан команды, — не летит сегодня. Вчера с бразильцами сил много отдали.

В этом Валдис Муйжниекс прав, потеряли мы игровой тонус, четыре дня балду гоняли. Да ещё эта история с Борей Никоноровым, меня выбила из колеи. Вернулся наш бродяга в аккурат перед игрой с бразильцами. Как забегали эти кэгэбешники. Наш Шлёпов громче всех орал.

— Кто тебя покрывал? Да я тебя по зонам затаскаю! Ты вообще эту заграницу в последний раз видишь!

— Ты что ли, штыковед, медали для страны завоёвывать будешь? — не выдержал я, так как всё дело происходило в холле, где жили мы с боксёрами, — сидите на нашей пролетарской шее, как паразиты! По всей стране вас, как тараканов в бомжатнике, и каждый хочет жрать. А случись что, вы первые перестроитесь и Родину сдадите.

Еле-еле я сдержался, чтобы не сунуть в его морду крысиную. Потом пол игры руки от злости тряслись, ведь умом понимал, что нужно успокоиться, но не мог. Намазал в первом тайме много. Целых четыре очка южноамериканцам отдали. Зато как разогнались во втором, 30:56 бабахнули. А общий счёт всего 62:84. Кстати, звёздно-полосатые после нас с бразильцами рубятся.

— Богданыч, ты всё понял? — обратился ко мне второй тренер Алексеев.

— Яснее ясного, — улыбнулся я, — поменьше суеты, побольше заброшенных мячей.

* * *

— Мы продолжаем нашу радиотрансляцию с Олимпийских игр из Рима, — Николай Озеров нервно заёрзал на стуле.

Вторую игру подряд провожу на валидоле, подумал комментатор, а ведь завтра играть снова с Америкой! Отработаю ещё два дня и в отпуск, нервы лечить.

— Итак, на вторую половину игры тренер Спандарян выпустил следующее сочетание игроков, — Озеров протёр платочком лоб, — центровой Петров, форварды Зубков, Вольнов и Корнев, разыгрывающий двадцатый номер Богдан Крутов. Александр Петров выиграл спорный мяч. Пас на Крутова, и Богдан переводит игру в зону атаки. Он получает заслон от Зубкова, второй заслон от Вольнова и врывается под кольцо. Бросок! Есть два очка в нашу пользу, 36:32. Да, сейчас придётся поломать голову итальянскому наставнику Нелло Параторе, что делать с нашей двадцаткой.

* * *

— Я Алезини взял! — крикнул я своим партнёрам давая понять, что опекаю разыгрывающего итальянцев, который мне чем-то напомнил российского игрока из будущего Василия Карасёва.

Марио хорошо прикрыл мяч корпусом и, не дожидаясь, пока я выгребу его у него из-под носа отдал на Джанфранко Ломбарди, по прозвищу Дадо. Эти двое нам сегодня, много крови попортили. Перед Дадо вырос как из-под земли Корней. Ломбарди отпасовал на центрового Антонио Калеботту, которого прикрыл Зубков. Калеботта пару раз стукнул мячом в пол, пытаясь продавить спиной нашего спортсмена, но я тут же бросился на подстраховку и резко перехватил мяч и откинул его на свободного Петрова. Итальянцы, кроме Алезини, быстро вернулись в защиту. Саша Петров вернул мяч мне, и мы всей пятёркой пошли на половину поля лазурно-синих. Алезини пару раз безуспешно попытался меня попрессинговать, но как говорится, руки у вас батенька коротки.

— Корней, уйди в край! — я показал Юре пальцами левой руки номер комбинации.

На тренировках мы для некоторых наработок придумали обозначения. Один палец, значит все встают широко, и я играю изоляцию, то есть обыгрываю в одиночку своего оппонента и иду на кольцо. Два пальца играем аллей-уп. Три — двойной заслон. Четыре — выводим крайнего на бросок. Кулак играем заслон с разменом. Пять пальцев, значит, крайний должен резко открыться под кольцом. Не все конечно в реальном матче работало, и мы часто по ходу импровизировали и находили другие продолжения атаки. Но некая определённость всегда давала дополнительную уверенность.

Я дождался, пока опекающий Корнея итальянец Дадо вытянется за ним в угол, и наш игрок резко рванётся под щит. Я тут же отдал пас на ход Юре. Корнеев выпрыгнул в паре метров от кольца, и сам в свою очередь сделал скидку на Сашу Петрова. Наш центровой аккуратно переправил мяч в корзину, 38:32.