Туманная река 4

Пасмурное октябрьское раннее утро, после триумфальной победы, одержанной накануне над непобедимым Тарасовским ЦСКА, принесло некое отрезвление и опустошение. Так всегда бывает, когда достигнув цели, к которой долго и упорно стремился, думаешь: «Ну, выиграл и выиграл, теперь-то чего?»

— А теперь, нужно жить дальше, — пробурчал я себе под нос и открыл глаза.

Простенькая занавеска на окне пропускала тусклый свет в практически пустую комнату, обставить которую не доходили руки. Рядом с ватным матрасом стояла табуретка, что заменяла в данный момент журнальный столик. Ведь на поверхности её ютились пустые кружки из-под кофе и графин, наполовину заполненный водой. А на самом матрасе под тонким байковым одеялом согревала меня с одного бока своим божественным обнаженным телом актриса и красавица Светочка Светличная.

Я осторожно встал, чтобы не разбудить ранимую творческую личность, ведь сегодня понедельник — выходной, и пошлёпал босыми ногами в ванную. План предстоящего дня был прост. Сейчас небольшая пробежка по Сиреневому саду, за который отдельный респект селекционеру Леониду Колесникову. Далее съежу на первую баскетбольную тренировку московского «Динамо» в спортзал на Ленинградском шоссе. Потом для очистки совести загляну в госпиталь Бурденко, куда увезли тренера пермской команды Костарева со сломанной лодыжкой. Ведь я его втянул в эту авантюру. А дальше в ДК Строителей на смотр самых талантливых вокалистов столицы нашей необъятной Родины. Кстати, заодно познакомлюсь с новым музыкантом, которому в ближайшем будущем предстоит зажигать на самых крутых в Союзе клавишах «Wurlitzer EP-110».

— Богдан! — Услышал я голос Светы, чистя в ванной зубы. — А свари мне кофе, пожалуйста!

— Бу-фу-пу-ту, — ответил я, забитым пеной, ртом. Что ещё можно было сказать в таком положении?

Если театр начинается с вешалки, то спортивный зал с раздевалки, где после тренировок запах такой, что можно вешать топор. И вообще спортивные победы пахнут не очень приятно. Изнанка большого спорта — это зона плохо проходимой тьмы. Там рвутся мышцы, ломаются кости, бегут слёзы отчаяния, и на сотню неудачников всего один чемпион, который счастлив лишь одно мгновение, когда он занимает самую высокую ступеньку пьедестала. Ведь завтра, свое право быть чемпионом, нужно снова доказывать с нуля.

— Неужели первого ноября в Берлин летим? — Услышал я голос какого-то спортсмена, когда шёл по коридору в "динамовскую" баскетбольную раздевалку.

— Летим, летим, — поддакнул кто-то другой. — Поблагодари за это нашего нового игрока. Кстати, Корней, где он?

— Вчера ЦСКА грохнули, Тарасовский, — хохотнул Корнеев. — Наверное, лимонада вечером перепил.

— В «Советском спорте» написали, что имела место быть недооценка соперника, — сказал ещё кто-то. — И ещё эти новые клюшки с загнутым крюком неожиданно оказались очень эффективными.

— А там случайно не написали, что армейцы сами себе целых семь шайб закинули? — Пробурчал недовольно Юра Корнеев.

— Всем привет! — Поздоровался я с "динамовцами", и тоже развернул свежую газету, которая торчала из моего кармана. — Написали, что результат игры аннулировали и засчитали «Молоту» техническое поражение.

— Да, ну, б…ть! — кинулся к газете Корней, перепрыгивая через лавки.

— Да шучу, я! — Захохотал я. — Ты, Юра, как ребёнок.

Почти все баскетболисты в раздевалке заулыбались, кроме Корнеева, который мой юмор в последнее время на дух не переносил, поэтому он смачно и презрительно плюнул в мусорное ведро.

— А, правда, первого в Берлин летим? — Из-за моей спины вырос центровой сборной Саша Петров и хлопнул меня по плечу. — Ты что ль Богданыч с этим делом намудил?

— Не то слово, намудил. В этом сезоне сыграть придётся восемьдесят две игры, это ж ё…ся можно, — сказал кучерявый парень восточной внешности, ростом где-то под метр девяносто. — Торбан, — протянул он мне руку, — фамилий такой.

— Очень приятно, царь, — я пожал его широкую ладонь.

Народ прыснул от смеха.

— Вижу, ты парень весёлый, сыграемся, — отсмеялся стройный молодой человек, интеллигентного вида, ростом где-то чуть выше ста восьмидесяти сантиметров. — Миша Студенецкий, — сказал он, протянув руку.

— Богдан Крутов, — улыбнулся я.

Постепенно, во время тренировки, в которой главный тренер Колпаков ничем особенным команду не нагружал, я перезнакомился со всем составом московского «Динамо». На удивление ребята оказались в большинстве своём умными, думающими и начитанными товарищами. Например: капитан команды, разыгрывающий защитник Миша Студенецкий окончил Московский технологический институт лёгкой промышленности. Ещё один защитник Юра Ларионов выпускник МИСИ. Толя Белов, тот вообще, докторскую пишет по атомной технике. Слава Хрынин и Саша Петров — получают высшее образование в сфере физкультуры и спорта. Из недоучек оказались лишь я, Корней, Торбан и Коля Балабанов.

— Товарищи академии, доценты с кандидатами, есть такое предложение устроить турнир по игре один на один, — сказал я, в конце тренировки. — Посмотрим, как вам помогут учёные степени разобраться с нами, малообразованными индивидуумами.