Туманное Звено. Стихотворения

Издалека течет вода.
Исток ее на чистом кряже,
и всё же воду иногда,
увы, я уличаю в краже.

Она несет с плота белье,

срывает с насыпи полено…
Но бедный рыцарь пьет ее,
склонившись на одно колено.

Скользит по ней его губа,

уже он весь на водном лоне.
За ним крестовая борьба,
и выспренность в его поклоне.

В воде — разбитая звезда,

прообраз всех его крушений.
Но рыцарь видит сквозь года
лучи иных соотношений.

Иных лучей, иных речей

он слышит вышнее теченье
и тушит лампу в сто свечей
в знак низкой жизни пресеченья.

ЛИЛИТ

Идя вкруг солнца, шар земли
влачит от века конус тени.
Еще мы здесь, в земной пыли,
но в тень уйдем от всех смятений.

Есть между тьмой и светом час,

неустранимый час рассвета,
где плотно облегает нас
соединенье тьмы и света.

Нам некий лекарь говорил,

что час опасный для больного
есть час смещения светил —
луны и солнца, сна и слова.

Вооруженная копьем

ночного полубессознанья,
Лилит под утро жадно пьет
людей последнее дыханье.

Лилит не любит праха, ей

нужна душа мужей, не тело.
Уничтожение страстей —
ее единственное дело.

Задунув пламя и убив

яйцо животного и злака,
ни разу в мире не любив —
она плывет как море мрака.

Есть между тьмой и светом час,

невыносимый час рассвета,
когда наш сон лежит вкруг нас,
как смерть — предвосхищенье света.

СИРЕНА

В. Корвин-Пиотровскому

Старались мы сказать на сей земле
о жажде и ее неутоленьи,
о крике скорби, рвущем нас во мгле
и остановленном в своем стремленьи.

Но нам навстречу тянется в тиши

влекущий нас, призывный и прощальный,
крик парохода, крик его души,
уже плывущей в сумрак изначальный.

Вбираемый нутром и головой,

просачивающийся даже в ноги,
сей выспренний и допотопный вой —
слияние покоя и тревоги.

Во мглу и в ночь уходит пароход.

Но стон сирены как бы замер в оном.
Так рыцари в крестовый шли поход,
напутствуемые церковным звоном.

И мы, душа моя, вот так, точь-в-точь,

утратив до конца остаток спеси,
уйдем — вдвигаясь неотступно в ночь,
немного взяв и ничего не взвесив.

Сирена ждет нас на конце земли,

и знаю я — томленье в ней какое:
ей хочется и чтоб за нею шли,
и чтоб ее оставили в покое…

Так воет пароход, и воет тьма.

Противодействовать такому вою
не в силах я. Я, может быть, сама
в трубе такого парохода вою.

ЛОШАДЬ