Больная женщина в деревнесказала мужу своему:«Вокруг людей живут деревья,и звезды прорезают тьму…А мы на мытарей похожи,мы слабого стремимся бить.Но почему же мы не можемдруг друга попросту любить?Чтоб позабыть себя на время,чтоб обезвредить зло и злость,чтоб доброе посеять семя —возьми две палочки и гвоздь.Соедини их посредине,пробей их гвоздиком… И что ж?ты станешь как монах в пустынеи выронишь мошну и нож.
II. «Мой друг, сегодня воскресенье…»
Мой друг, сегодня воскресенье.Вот дачный поезд прогудел…Конечно, будет воскресеньеи для погибших наших тел.Уже (от пения наверно)в душе и в горле — пустота…Я знаю — медленно но верноко мне уже подходит та,которую в старинной сказкепривыкли рисовать с косой,которая щеку без краскипоследней обдает росой.Вся освещенная луною— оскалена и высока —она придет без слов за мноюраспластанною как доска.Я дрогну, сердце выдыхая.Она (согласная с судьбой)неумолимо как глухаяуйдет… к несчастью взяв с собоймешочек, сделанный из кожи,в котором кости, мясо, кровьи вещи, что на сон похожи —надежда, вера и любовь».
РАЗГОВОР
— Как трудно, думая о небе,быть на землистой борозде,стараться о насущном хлебеи теплой питьевой воде…Мне кажется, что с каждым утром,о друг, я становлюсь худей.Мой лоб бледнее перламутра,я вся, как шея лебедей…— Пока еще не слишком поздно(листами писчими шурша)пиши не о луне и звездах —о том, как почва хороша.— Есть женщины на этом свете(ты облики их не забудь!)с живым горением в скелетеи с холодом, сковавшем грудь.Они заводят, как русалки,для трезвых душ свирель, увы,держа конец поющей палкиу одержимой головы…— Определенно осуждаюя жен с томлением таким,к столбу чудачек пригвождаюза равнодушие к другим,за тягу их на боковую,за их привычку дуть в дуду,за долгую и роковуюнеприспособленность к труду.— Страсть и страдание — как дрожжи,чтоб поднялась моя душа.Навстречу мне, немного позже,и ты прозреешь неспеша.Рвись к высоте рассудком бренным,а сердцем — к глубине пригнись……Так дерево одновременновонзается и вверх и вниз.