Туманность Водолея. Томительный дрейф

Гетера(улыбнувшись). Проходите, садитесь. Можете не раздеваться. Мы беседуем о хаосе. Хотите выпить?

Евгений. Разве что глоток.

Гетера. Сядьте поближе. Всё же вам лучше раздеться. Как вас зовут?

– Евгений и Герман, – ответил за них геолог.

Евгений. Мы, собственно, к нему.

Гетера. Это потом. Поговорим о хаосе. Вы боитесь хаоса?

Евгений. Нет, мы не боимся хаоса.

Гетера. Значит, вам не нужен космос.

Герман. Может, и не нужен.

– Вот в этом вся беда. Кому не нужен космос, того хаос не страшит. Вы пробовали поместить в центр своего сознания светлый и гармоничный мир, – гетера взяла двумя пальцами тонкую коричневую сигарету, – и вдруг ощутить хаос, способный поглотить этот мир. Ваша воля сведена на нет. Вы всецело в руках судьбы. Там, где начинается хаос, кончается воля.

– Тут вы говорите о России, – неожиданно вставил геолог. – Везде хаос, а здесь воля. Россия и есть воплощение воли, и в этом её судьба.

Гетера снисходительно посмотрела на геолога:

– Да, картина мира русского человека пронизана понятием трансрусской судьбы, а потому зачастую фаталистична. Ты говоришь о воле и судьбе России, друг мой, – гетера щёлкнула геолога по носу. – Но воля противоречит судьбе, а это трагедия. Русские обожают трагедию. Они в ней как рыбы в воде. И, даже обретши космос, они всё равно тоскуют по хаосу. Это зависимость. О, как точно это показывают художники! Сквозь демонизм Врубеля проглядывает мир русского человека, шагнувшего за космос в хаос, где всё фатально. А Пётр? Шемякинский Пётр в Петропавловской крепости – пример противоречия воли и судьбы, ещё одно выражение трагедии. Герой, некогда пытавшийся создать из хаоса свой собственный космос, уже не в состоянии им управлять. Бронзовый император с выражением абсолютного бессилия, вглядывающийся во мглу фатума. А без гармонии мы звери или тени. Но поправимо всё, когда гармония придёт. С рассветом нам Меркурий, слетевший наземь с облаков, её посланье принесёт. Евгений! Герман! Возьмите меня за грудь. Вы, Евгений, за левую, а вы, Герман, за правую. Я чувствую прилив гармонии! Мы повергнем хаос! Идёмте вовне! Держите меня, Евгений. Держите, Герман. А вы, друзья, ступайте за нами. Не отставайте, это важно. Идёмте вокруг дома три раза по часовой стрелке – так ходит солнце. Надо спешить, пока тень зверя не опередила нас. Алмазный перстень на его когтях оставит глубокую отметину в хрустальных следах нашей поступи. Держите меня, Евгений! Держите, Герман! Не отставайте, друзья! Повторяйте за мной:

Хаос, хаос, твоё Дао

разметалось в поле градом.

А гармония осталась,

и нам этого и надо.

Гетера с компанией безостановочно ходила вокруг дома. На шум сходились сельчане. У кого были мобильники, снимали шествие. Старики, видя, как голые молодые люди держат полуобнажённую библиотекаршу за грудь, неодобрительно качали головой, а мальчишки швыряли в них яблоками. Но компания, войдя в транс, никого не замечала и продолжала движение. Наконец гетера направилась в дом, но геолог, шедший сзади, вышел на улицу, находясь ещё в состоянии транса. С протянутыми в пустоту руками и умилением на лице он двинулся по дороге под хохот смотрящих вслед. Но геолог ни на кого не обращал внимания и только шептал: «Разве вы не видите, вон там голая, простоволосая дева-Россия, Россия-недотрога выходит из воды в тумане. Ей застят волосы глаза. Просит меня подойти. Я иду, иду!».

Евгений и Герман очнулись, всё ещё держа гетеру за грудь. Она курила с туманной задумчивостью и едва уловимой улыбкой. В потемневшем углу комнаты сидел незнакомый приятелям обнажённый мужчина из прежних посетителей с гитарой и вполголоса пел романс «Ты пускаешь слезу у меня на глазах». «Поторопись, мгновенье, ты ужасно», – промелькнуло в голове у Евгения. Друзья, не сговариваясь, убрали руки с груди гетеры, но та задержала их:

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Какой? – разом спросили Евгений и Герман.

– Как? – гетера выразила недоумение. – Вы забыли вопрос?

Приятели высвободили руки и намеревались встать.

Герман. Мы пойдём. Вопросы в следующий раз.

Гетера. Как же вы пойдёте без одежды? Я её спрятала.

Евгений. Куда?

Гетера. А вы поищите.

Евгений и Герман растерянно озираются.

– Холодно, холодно, – игриво шепчет гетера.

Герман резко бьёт гетеру по лицу:

– Куда, сука, шмотки дела? Убью, блядь!

– Вон там, – гетера указывает на гитару в руках у поющего романс.

Герман, выхватив гитару, разбивает её о стену. Внутри ничего нет. Гетера заходится смехом, утирая кровь с лица:

– Ваши подштанники, мальчики, в надёжном месте. Хотите, я зажгу дом, и мы сгорим в объятиях любви? – гетеру сотрясает смех. – Так вы ответите на мой вопрос?

Герман бьёт гетеру в живот. Та хрипит, но продолжает глухо смеяться.

– Да чёрт с ней, – заключает Евгений, – обернёмся чем-нибудь. Пойдём к геологу домой, какие-то шмотки у него должны быть.