Туманный Кот

После этих слов он исчез, заслонив себя экраном. «Это что, мода такая пошла, прикрываться от других? — подумала Мари, а потом задала себе вопрос: — Или от меня что-то скрывают?» Она не хотела показываться на глаза Тома в таком растрёпанном виде, когда симпоты темнеют от возмущения, а агрессия готова выплеснуться наружу. Спонтанно, она перелетела на другую сторону озера, по привычке пересекая невидимый барьер в виде купола. Том хотел защитить ее от внешнего воздействия, но купол, когда нужно, не спас её от незнакомки, а людей она никогда не боялась.

Когда она приземлилась на противоположном берегу, то с удивлением обнаружила светло-голубой дворец, ярко выделяющийся на фоне зелени, который достраивал какой-то одинокий строитель. Мари, не таясь, подошла поближе, рассматривая строение, которое ей сразу понравилось.

— Привет соседям, — сказала она юноше, погружая в него симпоты. Вне всякого сомнения, он оказался Хранителем, и её порадовало то, что рядом с их домом будет этот приятный юноша. Юноша проверял её симпотами, и она не собиралась закрываться, полагая, что сосед имеет право знать о них всё, чтобы мог им доверять. Правда, юноша, проверив её симпоты, оставался в недоумении, так как его лицо, не обученное скрывать эмоции, говорило лучше слов.

— Меня звать Мари и я живу на том берегу, — сообщила она с улыбкой.

— Уолл, — произнёс юноша и покраснел. Такого смущения Мари давно не видела, а юноша, щемящее-искренний и непосредственный, бесповоротно завоевал её несуществующее сердце, и побудил душу Мари открыться ему навстречу. Она видела по его лицу и чувствовала симпотами, что Уолл относится к ней благожелательно, но что-то его смущает.

— Ты будешь жить здесь сам? — спросила Мари и увидела новый румянец, но сразу поняла, что причина данного смущения совсем другая, чем прежняя.

— Здесь будет жить Эйсинора, — произнёс Уолл, краснея пуще прежнего.

— Эйсинора? Ты говоришь о Эйсиноре у которой семь братьев? — спросила Мари и, не ожидая ответа, поняла, что права.

— Да, — согласился Уолл.

— У неё же есть парень, Слэй?! — не то спросила, не то сообщила Мари.

— Я знаю, — ответил Уолл, — я строю этот дворец ей в подарок.

Настала очередь Мари удивляться, а так как слов, чтобы выразить своё недоумение у неё не нашлось, то она только и смогла, что сказала: — Приходи к нам в гости, мы будем рады и тебе и Эйсиноре.

Она взмахнула рукой и поднялась в небо, возвращаясь к себе, домой, а Уолл с сожалением подумал: «Она так и не узнала меня. Морриер был прав». Мари, погружённая в мысли, летела в направлении белоснежного замка на той стороне озера, размышляя о том, что стоило посетить Слэя, девушке которого строит дворец Уолл.

«Здесь явный любовный треугольник!» — подумала она и вспомнила о своем треугольнике, который тоже придётся как-то решать.

Отогнав грустные мысли, она поняла, что посещение соседа не развеяло её гнетущие мысли, а только усугубило плохое настроение. От злости она рванула в Замок Преображения, чтобы сейчас же поговорить с Томом и разрешить существующие разногласия, но с ходу врезалась в невидимую стену.

«Тим, тварь зелёная!» — подумала Мари, размазывая себя грязным пятном по невидимому стеклу.

***

Братья Гай добрались под утро до столицы Райна, Лыбы, и остановились в хозяйственном порту. Гай Гретор ушёл договариваться с оптовиками, чтобы не морочиться с привезенной рыбой, а команда, то есть остальные братья, драила баркас. Секлеция готовила праздничный ужин, отгоняя желающих снять пробу, которых манила не только пища, а сама Секлеция, дарившая всем улыбку и подзатыльники. Стах и Котин приводили в порядок баржу, пришвартованную рядом с баркасом.

Гретор вернулся не сам, а с двумя весьма шустрыми личностями, которые тут же забрались на баржу и принялись обнюхивать бочки с рыбой. Когда они возвратились на пристань, то их довольные рожи весьма красноречиво говорили о том, что с товаром всё в порядке. Покупатели договорились хранить бочки на барже, прихватив с собой несколько штук, которые братья Гай погрузили на телегу, запряженную низкорослыми лошадками бурого цвета.

Обедали на баркасе за раскладным столом, усевшись на пустые бочки и занимая всю палубу. После обеда братья, вместе с Секлецией, решили найти Эйсинору и Слэя, оставив Стаха и Котина сторожить баржу.

Секлеция шагала впереди, имея за ориентир башню дрима, такую же высокую, как и в Мокаши. По бокам у неё шли старшие братья, Гай Бат и Гай Дизер, как будто дежурные защитники, а остальные тянулись сзади, не очень придерживаясь порядка. Гай Гретор замыкал процессию, как отец, присматривая за меньшими братьями.