Туманный вирус

Мухамбеков прикурил одну сигарету от другой и разогнал тягучий дым ладонью.

– Я тебе ничего не говорил, – предупредил он.

– А разве я что-то сказал? – удивился Белов.

Они понимающе улыбнулись друг другу.

– Дыми. – Мухамбеков пододвинул пепельницу.

Белов достал из пачки сигарету, но щелкать зажигалкой не спешил.

– Если мы оба думаем об одном и том же человеке, – медленно произнес он, – то опасность не миновала, она по-прежнему нависает над вашей столицей.

Мухамбеков досадливо нахмурился.

– Опасность… Нависает… Все это беллетристика. Меня это не касается. Я человек служивый, я выполняю приказы. Мне сказали о террористах забыть, я забыл. Мне сказали тебя домой спровадить, я спроваживаю. Все. – Он постучал ладонью по крышке стола. – Больше меня ничего не касается. Поезжай, лейтенант. У меня без тебя забот хватает.

– А люди?

– Что?

– Люди, – тихо повторил Белов. – Мирные люди. Те, которые сейчас завтракают, собираются на работу, сидят в школах, едут в транспорте.

– Опасность миновала! – почти выкрикнул Мухамбеков. – Так сказал не кто-нибудь, а сам президент Казахстана. А он никогда не ошибается. Ошибается тот, кто считает иначе, понял?

– Как вы думаете, откуда Султанбаев взял, что угрозы больше нет? – спросил Белов. – Правильно, от Председателя Комитета Безопасности. Вы ему верите?

– Что ты пристал, как банный лист?

Мухамбеков отбросил папку, которую якобы взялся изучать.

– Я просто озвучиваю ваши же мысли, Касим Нурмухамбекович. Если Председатель якшался с заговорщиками, то россказням его грош цена. Дом генеральский не он взорвал, а, скорее всего, Курбатов, которого так и не нашли, ни в виде трупа, ни в виде фрагментов. Контейнеров тоже не нашли, а ведь они где-то припрятаны. Это как ружье в пьесе. Если висит на стенке, значит, непременно выстрелит. Рано или поздно.

– Будем искать, – пообещал Мухамбеков.

– Это не означает, что найдете, – сказал Белов.

– Можно подумать, ты бы нашел.

– Нашел бы, Касим Нурмухамбекович.

– Самый умный, да?

– Нет. Но я знаю, где искать, а вы – нет.

Мухамбеков так и впился в Белова взглядом.

– Так подскажи.

Это был самый простой способ. Но, увы, неосуществимый.

– Нет, – ответил Белов.

– Зарываешься. Забыл, с кем говоришь?

– Помню, товарищ генерал.

– Мы тут не товарищи, мы тут господа, – проворчал Мухамбеков, но было видно, что он помнит другие времена и тоскует по ним.

– Подключить к этому делу полицию, – заговорил Белов, – все равно, что мышь целой оравой ловить. Шуму, толкотни и суматохи много, а толку – ноль. Вы не перебивайте меня, пожалуйста, – попросил он, заметив протестующее движение генеральской руки. – Я всю ночь думал и, кажется, понял, что к чему. Курбатов вышел из-под контроля заговорщиков. Не знаю, сколько их всего, но взорванные генералы не последнее место в списках занимали, а Курбатов их на куски разнес…

– Почему именно он? – быстро спросил Мухамбеков, в тоне которого прорезалась былая милицейская хватка.

– Смотрите, – начал рассуждать Белов, – Курбатов находился в том доме, об этом дал показания выживший охранник. – Но его среди погибших не оказалось. Ясно, как божий день: подвал заминировал он, он же и устроил взрыв.

– Допустим. Но у меня на столе лежит сводка, – Мухамбеков похлопал ладонью по целлулоидной папке, – где черным по белому записано, что сегодня ночью Курбатов был застрелен сотрудниками Комитета, когда пытался скрыться, оказывая яростное сопротивление.

– Вы труп видели? – спросил Белов.

– Нас комитетчики к себе не пускают. Как и мы их.

– То есть перестрелку могли сочинить. Как сочинили уничтожение бактериологического оружия, которого, кроме комитетчиков, никто в глаза не видел. Из этого я делаю вывод…

– Давай свой вывод, – поторопил Мухамбеков, хотя, судя по выражению лица, он примерно представлял себе, что услышит.

– Все просто, – сказал Белов. – Курбатов не убит, он скрывается. Бактериологическое оружие тоже припрятано в надежном месте. И пока мы тут с вами дискутируем…

Закончить мысль ему не удалось, Мухамбеков его нетерпеливо перебил, спросив сквозь зубы, стискивающие очередную сигарету:

– Что ты предлагаешь, лейтенант? Конкретно. Без ля-ля.

– Вы докладываете, что меня отправили в Москву, – сказал Белов. – Оставляете в моем распоряжении машину, ствол, волшебную визитку. Даете мне сутки…

– День, – быстро произнес министр МВД. – Ты не знаешь наших комитетчиков. Через час они тебя шпионом объявят, а меня за пособничество привлекут. Отмывайся потом.

Он наклонился, чтобы сплюнуть в урну.

– Хорошо, день, – согласился Белов. – И…

–  Световой день, – произнес Мухамбеков с нажимом. – До наступления темноты.

Смотреть на него было неловко. То он храбрился и смотрел орлом, то начинал суетиться, отводя взгляд. Диктатура никого не пощадила, всех помаленьку приучила бояться хозяина. Сторожевые псы остались сторожевыми псами, но в глазах у них появилось затравленное выражение.

– Договорились, – сказал Белов. – Думаю, что уложусь.

– Ты не думай, ты укладывайся, – произнес Мухамбеков сварливо.

– Есть, товарищ генерал.

– И дай слово, что ночью твоего духу здесь не будет.