Туманы Серенгети (ЛП)

Мы ехали мимо той части города, которую я раньше не видела. Она выглядела как торговый центр города, с более новыми зданиями и более широкими улицами. Огромная строительная зона прервала линию магазинов и офисов. По крайней мере, так оно выглядело до тех пор, пока я не увидела венки из цветов, простирающихся через огороженную зону, от края до края.

— Подожди, — сказала я. — Остановитесь здесь.

Бахати прервал свой продолжительный комментарий. Он и Гома обменялись взглядами.

— Все нормально. В самом деле. Я просто должна увидеть.

Я смотрела в окно на то, что осталось от «Килимани мола».

Команда уборщиков убрала все обломки и разбитые стекла. Столбы дыма, которые я видела по телевизору, исчезли. Осталась лишь оболочка полуразрушенного здания, её стальные балки торчали как острые переломанные кости. В его центре была темная, зияющая яма, с подземной автостоянки была снесена крыша. Полицейская лента развевалась на ветру, её яркий желтый цвет боролся с мрачным пепельным местом происшествия.

Я в трансе вышла из машины. Именно здесь это произошло, здесь Мо потеряла свою жизнь. Но она была не единственной. Фотографии были привязаны к проволочному заграждению — имена, заметки, даты, просьбы о предоставлении информации о людях, о которых ещё ничего не было известно.

Спи в объятиях ангелов, Морган Принс.

Ушла слишком рано. Саломея Эванджелина, моя девочка.

Возлюбленный муж и отец. Всегда с нами.

Ты видела этого человека?

Я прошла мимо длинной линии свечей, цветов и игрушек. Люди оставляют свои вещи, возможно, те, кто приходил каждый день, чьи души были привязаны к этому месту, где они потеряли любимых.

«Где ты, Мо?» Я взглянула через перекладины на руины. «Что ты делала?»

Я бы никогда не узнала ответы на свои вопросы, но единственное, что причиняло сильнейшую боль, то, о чем я пыталась не думать, заключалось в том, что она умерла одна.

— Извините, — пронеслась мимо меня женщина. Она остановилась в определенном месте, сняла высушенный венок и заменила его новым.

Ее лицо выглядело странно знакомым. Когда она вернулась ко мне, я поняла, где я её раньше видела. Мы останавливались рядом друг с другом на светофоре ранее. Она была пассажиром, читала книгу на мотоцикле.

Я потянулась к бусинам на моём браслете, думая о словах на них.

Taleenoi olngisoilechashur.

Мы все связаны.

Сколько раз мы проходим мимо людей на улице, чьи жизни переплетаются с нашими такими способами, которые навсегда останутся неизвестными? Сколько существует способов, которыми мы связаны с незнакомцами хрупкими, невидимыми нитями, которые объединяют нас всех вместе?

Она остановилась на несколько секунд под уличным фонарём и посмотрела на листовку, прикрепленную к нему. Затем женщина сорвала полоску бумаги, прошла мимо меня и пересекла дорогу.

— Все в порядке? — спросил Бахати. — Гома попросила меня проверить тебя.

— Что на этом столбе? — я пробралась к нему и прочитала надпись.

Потеряли любимого человека, с которым хотели бы связаться?

Требуется продвижение по службе?

Хотите избавиться от болезней или злых духов?

Я могу сделать это для вас за небольшую плату.

Лучший Мганга, из Занзибара.

Позвони сейчас!

А потом имя и номер телефона.

— Что такое мганга, Бахати?

— Традиционно это врач, целитель или травник. Но этот термин применим и к колдунам, и производителям зелий. Особо почитаются те из них, кто из Занзибара. Занзибар — это остров у побережья с богатой историей местного вуду.

— И люди верят в это? — на объявлении осталось всего две полоски с номером телефона.

— Если ты достаточно отчаялся, ты это сделаешь.

Я кивнула, думая о женщине, которая только что оставила здесь свежие цветы. Я понимала, как первая строка флаера понравится друзьям и семьям жертв нападения в торговом центре.

— Эти мганги — это те, которые выполняют заклинания с использованием частей тела альбиносов?

— Некоторые из них. Невозможно сказать, пока ты не в их круге доверия.

— Ты когда-нибудь был? У колдуна? — спросила я, когда мы пошли к машине.

— Нет. Если не считать нашего Олоибони, Лонеки. У многих людей нет доступа к врачам или здравоохранению в сельских районах. Целители и травники обычно являются их первой линией защиты. Многие целители владеют настоящими знаниями того, как всё работает, что передалось им от своих предков, но существует такое же количество шарлатанов. Лично я избегаю местных суеверий. Может быть, потому, что я сам стал их жертвой, и мне пришлось покинуть свой дом и людей.

— Так же, как Схоластика.

— Да, — Бахати остановился, прежде чем сесть в машину. — Я никогда так не думал об этом, но да. Наверное, у нас со Схоластикой есть что-то общее.