Туннель

Могли ли в будущем появиться такие города? – вопрос, которым занялись многие. В газетах появились ответы знаменитых статистиков, экономистов, банкиров, крупных промышленников. Все авторитеты сходились на том, что уже одно управление туннелем и техническое обслуживание потребуют много тысяч людей, и этого будет достаточно для населения целого города. Пассажирское движение между Европой и Америкой перейдет, по мнению некоторых авторитетов, на три четверти, а по мнению других – на девять десятых к туннелю. Теперь между этими двумя материками находится в пути ежедневно в среднем пятнадцать тысяч человек. С открытием туннеля это движение, несомненно, должно увеличиться в шесть или даже в десять раз. Неслыханные массы людей будут направляться в новые города.

Возможно, что через двадцать, пятьдесят, сто лет эти туннельные города примут такие размеры, которых мы с нашим скромным воображением даже представить себе не можем.

Аллан на следующий день объявил цены на земельные участки. Правда, цена была не так высока, как в Манхэттене, где за квадратный метр уплачивалась тысяча долларов, но всё же его требования многим показались чрезмерными. Дельцы, занимавшиеся перепродажей земель, пришли в неописуемое волнение. Откуда явился этот плут, расстроивший их планы разбогатеть в несколько лет? Откуда он взял право все деньги припрятать в свой карман? Как можно допустить такую спекуляцию?!

Мак скупил по низкой цене бесчисленные гектары никуда не годной земли, а теперь продавал эту землю квадратными метрами! Он продавал землю в своих городах, которых даже и не было еще, в сто и тысячу раз дороже, чем он сам заплатил за нее!

Аллан имел при этом наглость заявить, что эти выгодные условия покупки продержатся только в течение трех месяцев!

Посмотрим, найдутся ли дураки, которые будут платить за простую воду, как за виски!

Однако такие люди нашлись. Как раз те пароходные компании, которые с такой злобой обрушивались на Аллана, первые обеспечили себе участки, где должны были находиться набережные, пристани, доки. Банк Ллойда купил громадный участок, а за ним – и торговый дом Ваннамекера.

Каждый день газеты сообщали о новых закупках земель. Невероятные суммы уплачивались за песок и камень в городе-блефе. Но все боялись опоздать! Часто подобным же образом начинались дела, исход которых невозможно было предсказать! Отступать было нельзя!

Аллан не давал ни минуты отдыха! Он довел всеобщее возбуждение до необходимой температуры и теперь хотел этим воспользоваться.

На четвертый год постройки во всех газетах появилось объявление, приглашающее подписываться на три миллиарда акций; две трети этой суммы должны были пасть на Америку, а одна треть – на Европу. В объявлении сообщались все подробности, касающиеся стоимости постройки, открытия туннеля, его доходности, процентной уплаты, амортизации. Тридцать тысяч пассажиров ежедневно должны уже приносить доход, но, без сомнения, их будет сорок тысяч и больше. Сюда же надо прибавить другие громадные доходы: за фрахт, пневматическую спешную почту, телеграммы…

Всё это были такие цифры, которые никогда не предъявлялись миру.

При чтении их у людей кружилась голова, перехватывало дыхание.

Воззвание было подписано основателями и крупными акционерами синдиката, видными банкирами и промышленниками.

Главой финансового управления назначался, к великому удивлению Нью-Йорка, человек, который всем был известен как правая рука Ллойда – С. Вульф, до сих пор занимавший пост директора в банке Ллойда.

3

Ллойд сам выдвинул Вульфа на это место и связал на веки вечные его имя с туннелем. Портрет Вульфа появился в вечерних газетах: представительный, серьезный, несколько толстоватый джентльмен восточного типа. Толстые губы, энергичный, с горбинкой нос, короткие черные вьющиеся волосы, короткая борода, темные меланхолические глаза. «Начал с торговли старым платьем, теперь финансовый руководитель синдиката с содержанием двести тысяч долларов в год. Говорит на двенадцати языках».

История со старым платьем была басней, которую Вульф однажды сам, шутя, пустил в ход. Но, во всяком случае, он действительно вышел из самых низов. До двенадцати лет он, называвшийся тогда Самуэлем Вольфсоном, копошился в грязи маленького венгерского городка и питался луковицами. Его отец был по профессии могильщик и обмывал мертвых. Тринадцати лет Самуэль поступил учеником в один из банков в Будапеште и пробыл там пять лет. К концу пятого года он, по его выражению, почувствовал, что «платье узко ему». Честолюбие, отчаяние, стыд и жажда власти не давали ему покоя. Он начал учиться с неистовой энергией и быстро овладел языками английским, французским, итальянским, испанским, русским и польским.