Туннель из костей

Очень странно, но эти два имени делают Джейкоба более… реальным. Это так странно, потому что он и так всегда был для меня реальным. Но я всегда знала его только таким, какой он сейчас, с лохматыми светлыми волосами, в футболке с супергероем и потертых джинсах – постоянным, неизменным…

– Мертвым, – заканчивает он за меня.

Впервые за все время я слышу от него это слово. И сейчас он кривится, как будто съел что-то гадкое.

– Я родился в Стретчклайде – это на севере штата Нью-Йорк. Но потом мы переехали в Лэндинг. Мне тогда было восемь.

Лэндинг – это городок рядом с нашим, на другой стороне реки.

– Восемьсот пятьдесят семь. Вот сколько дней назад это случилось, если подсчитать. Я каждый день считаю.

Мне не нужно говорить ему, что я тоже считаю, считаю каждый день, прошедший с тех пор, как я (чуть не) утонула. У меня это триста девяносто два дня. И я ведь даже не стараюсь ничего запоминать, просто просыпаюсь каждый день с этим знанием.

Но в случае с Джейкобом мне приходится произвести в уме кое-какие подсчеты, а это непросто – у меня с математикой всегда проблемы. И я еще вожусь с делением, когда он говорит: «Два с половиной года».

Два с половиной года.

Значит, если бы он остался в живых, сейчас ему было бы почти пятнадцать. Я знала, что Джейкоб старше меня – должен был быть. В конце концов, сейчас-то мы ровесники, а утонул он раньше, чем я.

– Но если в этом и есть какой-то плюс, – реагирует он, – так это то, что я не чувствую себя старше. Возможно, у всех призраков так же.

– А может, мальчишки просто позже взрослеют, – шучу я.

Он слабо улыбается.

– Извини, – спохватываюсь я. – Продолжай.

Он снова вздыхает.

– Ну, в общем, мы с братьями…

Братья. Семья. Я невольно вспоминаю о Тома и Ришаре, о той странной тяжести, которая легла на плечи Джейкоба, когда мы узнали правду о Тома.

– У тебя есть братья?

– Угу, – в глазах у Джейкоба будто огонек вспыхивает. Он улыбается мягко и грустно. – Старший и младший. Мэтью было шестнадцать, но сейчас он, ясное дело, старше. Наверное, уже в колледже. А Кит, ну, Кит меня просто с ума сводил. Ему только семь исполнилось, когда…

Джейкоб тихо выдыхает, потом делает глубокий вдох, как будто готовится нырять.

– У Кита была любимая игрушка – фигурка героя комикса. Череп из «Черепа и Кости». Я подарил ему эту фигурку на последний день рождения, и он с ней не расставался, таскал с собой повсюду. В школу. В кровать. Даже в душ, – Джейкоб тихо смеется. – Мы пошли на реку, и Кит, конечно, взял с собой игрушку. Я ему говорил, чтобы не ходил с ней в воду. Говорил, что он ее потеряет. Но эти младшие братья… – он мотает головой. – Никогда не слушаются. Ну и вот, Кита накрыло волной, и он потерял эту дурацкую фигурку. Я вылез на берег, переоделся и вдруг увидел, что он сидит и ревет. Я решил, что он поранился или еще что-то в этом духе. Уж очень громко он плакал. Устроил настоящую истерику. Ну, я психанул и прыгнул в воду прямо в одежде.

Слушая Джейкоба, я закрываю глаза. Невероятно, но мне кажется, что я все это вижу своими глазами: реку, летом течение там очень быстрое. Маленького брата Джейкоба – он сидит на берегу, обхватив колени.

До сих пор наша телепатическая связь с Джейкобом была односторонней, но тут я впервые что-то увидела в его голове. Впервые он мне это позволил.

– Фигурка была тяжелая, – объясняет он. – Знаешь, там такие специальные грузики, чтобы она могла стоять на дне ванны. Так что я понял, что искать надо на самом дне. Нырнул раза три или четыре и увидел ее. Застряла под корягой. Пришлось повозиться, чтобы ее освободить, и у меня почти уже получилось, когда… – Он прочищает горло. – Не знаю, Кэсс. До сих пор не могу понять. Может, это было течение… Поднимало со дна камни и бревна, тащило их по дну реки. Я только помню, что меня ударило что-то большое и твердое, и все просто… остановилось.

Джейкоб тяжело дышит.

– Вот и все.

Три коротких слова.

Разница между жизнью и смертью. У меня голова идет кругом. Не знаю, что сказать, но что-то сказать нужно. И я понимаю, что нельзя отделаться простым «мне так жаль».

Я знаю только Джейкоба-призрака. Я узнала его, только когда он появился в моей личной истории. А о том, что у него была и своя история, я как-то не задумывалась. Но она была – целая жизнь, хотя и короткая, пока наши истории не переплелись. Пока Джейкоб не стал моим лучшим другом.

А сейчас он как будто вырос, стал осязаемым. Живым.

– Ты когда-нибудь пытался вернуться к ним? – шепчу я.

– Хочешь знать, являлся ли я своей семье? – спрашивает Джейкоб, скрипнув зубами. – Нет. Я… не смог. Сначала… у меня не получалось покинуть реку.

Конечно. Это же была его Вуаль.

– А потом, после того как я встретил тебя и смог уйти, я… Наверное, я просто боялся увидеть, как они живут без меня. Боялся, что это будет слишком больно. Что я застряну там. Как в этом Зеркале Еналог.

Я невольно хихикаю.

– Еиналеж.

Это зеркало в «Гарри Поттере» показывало людям их самые сокровенные желания. Но Дамблдор предупредил Гарри, что перед этим зеркалом можно застрять навсегда и лишиться всех сил.

Джейкоб тоже негромко смеется.