Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан

При посадке на поезд, направлявшийся в Тронхейм, мать и сын разделились. Алисон хотела ехать одна в спальном купе и выписала себе билет в первом классе. Туру пришлось отправиться в путь в более демократичных условиях, и он разделил купе с тихим добрым человеком и его маленьким сыном. В Хамаре поезд некоторое время стоял, и большинство пассажиров воспользовались этим для ужина в станционном ресторане. Около 22 часов пришел кондуктор и постелил. Тур улегся последним и уснул как убитый. Он проснулся лишь на следующее утро, когда кондуктор разбудил их за полчаса до прибытия в Тронхейм. На станции он снова встретился с матерью. Они наняли такси и поехали на Калвескиннгатен, 6, где дядя и тетя Тура ждали их к завтраку.

Днем мать и сын отправились на историческую выставку в Королевском научном обществе Норвегии, где разглядывали предметы церковного искусства, резные фигуры, иконы св. Олава, униформу, старинное оружие и другие предметы. Но самое интересное началось, когда Тур отправился на только что открывшуюся ежегодную выставку рыб, — прежде таких аквариумов ему видеть не доводилось. Здесь он пробыл достаточно долго, а затем, с трудом оторвавшись от разглядывания рыб, отправился к огромному кораблю, стоящему на берегу. Это был «Фрам», судно Нансена, Свердрупа и Амундсена, спроектированное Колином Арчером и построенное на хорошо знакомой Туру верфи Толдеродден в Ларвике. Капитаном «Фрама» был Оскар Вистинг, который, как Тур прекрасно знал, побывал на Южном полюсе.

На территории выставки располагались и развлекательные аттракционы — карусель, горки, движущиеся лестницы, огромное колесо с кабинками, игровые павильоны, радиоуправляемые автомобили и качалки, тир и различные силомеры. Везде развевались флаги и транспаранты. Здесь были выстроены башни, стены и мосты — такие же, как в эпоху рыцарей, и Туру все это так понравилось, что он не удержался, сел и начал рисовать то, что он видит. Однако за хорошо украшенным фасадом скрывалась одна серьезная проблема. Чуть ранее, в этом же году, стортинг[10] принял решение, что Тронхейм отныне будет называться Нидаросом. Это вызвало возмущение среди горожан, и люди раз за разом устраивали в знак протеста демонстрации с требованиями вернуть старое название.

Тур быстро писал в дневнике: «По всему Тронхейму были развешаны изображения роз[11] и вымпелы, кое-где на стенах крупными буквами было написано ТРОНХЕЙМ — в знак протеста против названия Нидарос». Возможно, это было первое политическое наблюдение мальчика.

Они пробыли в Тронхейме неделю. Тур радовался, что ему не нужно ходить в школу; каждое утро он лежал в постели до тех пор, пока остальные не заканчивали свой завтрак. Однажды он взял напрокат старенький велосипед, который едва был способен катиться по дороге. Тормоза были слабые, сиденье болталось, шины пропускали воздух. Поскольку насоса не нашлось, ему пришлось ехать на спущенных шинах. Наибольшим недостатком, по мнению Тура, было отсутствие у велосипеда звонка.

Однако, несмотря на интенсивное движение, он все-таки отправился в путь. Везде он натыкался на автобусы, автомобили, трамваи, мотоциклы и пешеходов. Сиденье болталось, и ему на неровной мостовой было трудно держать равновесие, несколько раз он едва не упал. На мосту через реку Нид-Эльв стало еще хуже — там стояли, дирижируя движением, полицейские, но он ничего из их указаний не понимал. Впрочем, когда Тур, мокрый от пота, наконец вернулся обратно на Кальвескиннгатен, он был очень доволен прогулкой.

Вечером был семейный ужин, и после еды все пошли пить кофе в беседку. Туру разрешили остаться в гостиной и завести граммофон; первой же попавшейся ему пластинкой оказался «Второй норвежский танец» Грига, который он не раз слышал по радио. Это произведение было его любимым.

Когда пару дней спустя они с матерью собрались в Лиллехаммер и Хорншё, ему подарили эту пластинку. Тур, чтобы не разбить, хорошо ее завернул и положил в новенький рюкзак фирмы «Берган», который Алисон купила ему за тридцать две кроны и пятьдесят эре. Ему не терпелось скорее прибыть на место. Когда они, наконец, добрались до своего домика, он не мог больше ждать и сразу побежал в ангар чтобы посмотреть на лодку. Пока он стоял там и вдыхал свежий горный воздух полными легкими, ему вдруг пришло в голову, что лодку надо просмолить.

Когда он вернулся в дом, на крыльце стояли два крестьянина, которых прислала горная полиция. Кто-то обвинил Улу Бьорнеби в том, что он продал фру Хейердал дрова, незаконно нарубленные в общих владениях. Они попросили разрешения сделать спилы с поленьев, которые принес Ула, чтобы сравнить их с пеньками. Крестьяне постарались убедить впечатлительную фру Хейердал, что она сама находится вне подозрений.

Уже не первый раз деревенские жаловались на Улу. Тот не соглашался с обвинениями, и Тур, конечно, был на его стороне.