Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

Беспокойство также выражал другой друг Тура Хейердала еще со времени экспедиции на «Кон-Тики» — капитан Вильгельм Эйтрем. Перед тем путешествием он дал полному надежд путешественнику хорошие советы по поводу ветра и течений в Тихом океане и предсказал с ошибкой лишь в четыре дня, сколько времени потратит «Кон-Тики», чтобы добраться из Перу до ближайших островов Французской Полинезии[105]. Эйтрем был скептически настроен к «Кон-Тики» и сначала попытался отговорить Хейердала. Сейчас Эйтрем был настроен не менее скептически и хотя, будучи научен горьким опытом, не пытался отговорить соотечественника, он не скрывал своих опасений. У берегов Южной Африки, предупреждал он, комбинация ветра, течения и состояния дна «может породить огромные двадцатиметровые волны», или «волны-убийцы», как их называют моряки[106].

Отчет о модельных испытаниях в Саутгемптоне ожидали осенью. К радости Нормана[107], испытатели пришли к выводу, что

при определенных изменениях, особенно в постановке паруса, «Тигрис» сможет «продвигаться против ветра»[108].

Тур отчасти присутствовал при испытаниях[109]. Тем не менее он следил за работой не без скептицизма. Модель была сделана из пластика, а не из тростника. «Тигрис» будет впитывать воду, и никто не знает, как это отразится на высоте надводного борта, и, соответственно, сопротивляемости ветру. Поэтому Тур считал модель и судно не вполне сопоставимыми[110].

У древних мореплавателей не было карты, когда они отправлялись в путь. Когда берег исчезал за горизонтом, в их распоряжении оставались лишь солнце, луна и звезды, чтобы прокладывать путь. Они не всегда знали пункт назначения, но отправлялись на свой страх и риск. Тур, напротив, знал, куда направляется, и позаботился о том, чтобы у них были и морские карты, и компас, и секстант. Некоторые считали, что его археологические эксперименты никогда не будут аутентичными, поскольку он использовал современные вспомогательные средства. Однако Тур отвергал подобные возражения, утверждая, что он садился на бальзовый плот или в тростниковую лодку не для того, чтобы изучать навигацию, но для того, чтобы изучить типы судов и пути миграции. Карты, которые он собирался взять на борт «Тигриса», доказывали, хотя это и не афишировалось, что именно стремление добраться до Америки было ею основной целью. Помимо карты Персидского залива и Индийского океана, в начале лета он закупил карты африканского восточного побережья и Мадагаскара, Южной и Северной Атлантики, побережья Южной Америки от Монтевидео до Тринидада, побережья Западной Африки от мыса Доброй Надежды до Фритауна в Сьерра-Леоне, и, что характерно, Вест-Индии и Мексиканского залива[111].

Единственное, что могло помешать экспедиции пройти на запад, судя по всему, было то, что тростниковая лодка не оправдает возложенных на нее Туром надежд.

«Тростник берди нужно резать в августе».

Это недвусмысленное сообщение Тур Хейердал получил от «болотных арабов». Поскольку в озерном крае они жили на плотах, сплетенных из тростника, то знали, что только если тростник срезали в августе, плот мог продержаться на воде целый год.

«В августе в стволе происходит что-то, что отталкивает воду», — объяснили они Туру[112]. Этим были внутренние соки, чья пропитывающая способность наделяла срезанный в летнее время года тростник более сильными водоотталкивающими свойствами, чем в любое другое время.

Совпадение. В долине Инда в Пакистане Норман Бейкер и Тур Хейердал нашли такой же тростник берди, как и тот, из которого они построили «Тигрис» в Ираке. Хейердал считал, что здесь были все условия для развития древнего мореплавания, как и в древней Месопотамии

В качестве строительного материала для двух лодок «Ра» Хейердал использовал папирус. Этот тростник больше не рос на берегах Нила, как в древности, поэтому его пришлось везти с одного из озер Эфиопии. Чтобы сделать лодки к весне — самому лучшему времени года для плавания через Атлантику, тростник срезали в декабре. Это оказалось судьбоносным фактором. Срезанный в неподходящее время тростник не содержал соков, и буквально через месяп плавания и «Ра», и «Ра-II» набрали столько воды, что чуть не затонули. Впоследствии эта ошибка мучила его как физически, так и морально[113]. Поэтому, когда строили «Тигрис», он твердо решил послушать совета «болотных арабов» и срезать тростник в августе, хотя в это время стояла самая страшная жара.