Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

Через четыре — пять часов «Славск» снова бросил якорь, и капитан пригласил Тура Хейердала и его команду отужинать на борту. Игорь Усаковский не экономил ни на чем, в том числе и на водке. Все разговаривали и братались, и «все много ели и пили»[140].

Игорь считал, что Туру нужно было выбрать лучшее время для выхода из Персидского залива. Здесь редко дует северный ветер в декабре, объяснил советский капитан. Если Тур ничего не имеет против, он с удовольствием возьмет «Тигрис» на буксир до следующего входного буя, в 25 морских милях на юго-востоке. Там «Тигрис» быстрее встретит ветер, а вдали от стоящих на якоре судов ему будет легче маневрировать[141].

Тур очень хотел отказаться[142]. Он считал, что и так был на буксире слишком долго, а его люди в шутку начали говорить об «экспедиции Тура на буксире»[143]. Вероятно, он также думал о той критике, с которой ему пришлось столкнуться после того, как он позволил взять на буксир «Кон-Тики» в 50 морских милях от перуанского побережья, прежде чем он смог поднять парус. Но вокруг пo-прежнему штиль. Тур позволил себя уговорить. Игорь отдал приказ начальнику машинного отделения запустить машину. С головокружением от обильного угощения у капитана Тур и его люди перебрались на «Тигрис» и провели ночь, по-прежнему находясь на буксире у «Славска».

Утром, когда еще было темно, Тур почувствовал сквозняк. Ветер! Он вскочил и разбудил остальных. Но ветер оказался встречным, с юго-востока — как раз оттуда, куда они направлялись.

Тур взял с собой Нормана и Юрия на борт «Славска», чтобы узнать последние новости о погоде. Новости оказались неутешительными, южный ветер продержится какое-то время.

Солнце встало, вместе с Игорем они стояли и смотрели на море При свежем бризе на нем появлялись белые барашки.

Игорь предложил и дальше везти их на буксире. Но теперь Тур отказался. Всему есть предел. Теперь он должен плыть самостоятельно[144].

На борту «Тигриса» команда обсуждала, не стоит ли им пришвартоваться к бую и подождать, пока подует нужный ветер, или им лучше поставить парус и попробовать пойти против ветра[145].

Дискуссия продолжалась недолго. Все сгорали от нетерпения, чтобы испытать свойства своего древнего судна под парусом.

Они поставили парус.

На «Тигрисе», как и на «Ра» Тур Хейердал хотел создать международный экипаж. На «Тигрисе», как и на «Ра» он хотел плыл под флагом Организации Объединенных Наций. Прежде чем работа с консорциумом была закончена, и прежде чем Хейердал получил гарантии финансирования экспедиции, он написал Генеральному секретарю ООН, австрийцу Курту Вальдхайму, и попросил позволения использовать флаг Организации. Как и его предшественник, бирманец У Тан, Вальдхайм удовлетворил просьбу надеясь, что международный экипаж экспедиции станет символом единства и сотрудничества, за которое выступает ООН[146].

Поскольку флаг ООН не имел статуса морского флага, его можно было использовать только вместе с флагманским флагом. Флаг манским государством была Норвегия, поскольку Тур Хейердал зарегистрировал тростниковый корабль в своем родном городе Ларвике.

В 1960-е гг. Тур Хейердал поддался уговорам и вступил в организацию «Один мир»[147]. Разочарованный отсутствием гармонии между нациями, он выступал за мировую федерацию в качестве формы правления, и поскольку у него было имя, он принял пост почетного вице-президента «Всемирной ассоциации федералистов». Именно эта деятельность на благо мирового сообщества без границ послужила толчком для идеи собрать вместе международный экипаж на «Ра», и эту традицию Хейердал решил продолжить на «Тигрисе».

Три ветерана путешествий на «Ра» снова были здесь: Норман Бейкер, Юрий Сенкевич и Карло Маури.

Помощник капитана Норман приближался к своему пятидесятилетию и теперь отвечал за радиосвязь. Тур описывал его как гибкого и упрямого, жилистого и сильного человека, который «выглядел субтильным в пальто, но силачом в плавках»[148].

Будучи врачом, сорокалетний Юрий отвечал за медицинские вопросы в советской космонавтике, эту же работу он исполнял и на тростниковых судах Тура. Плавания на «Ра» сделали его телезвездой на родине, где он каждое воскресенье выходил в эфир в качестве ведущего программы о путешествиях для миллионов зрителей. Неудивительно, что капитан «Славска» сразу предложил помощь. Юрий был силен, как борец, и добродушен, как епископ, и являлся для Тура настоящим воплощением русского медведя[149].

Карло также приближался к своему пятидесятилетию. Будучи известнейшим в Италии альпинистом, он имел в своем послужном списке стены и вершины всех частей света. Он был выдающимся фотографом, и, помимо такелажа, на борту в его обязанность входила фотосъемка. Человек с римским темпераментом мог за минуту «превратиться из кроткого агнца в рыкающего льва»[150].