Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

Хотя дул северный ветер, плавание из Бахрейна оказалось не беспроблемным. Чтобы войти в Ормузский пролив, им приходи лось держаться прямо на восток по компасу. Это привело к тому, что они должны были справиться с плаванием при поперечном ветре, не отклоняясь от курса в дрейф. С отремонтированным парусом плавание шло гораздо лучше, чем у острова Файлака. Они повернули «Тигрис» по ветру под углом 90 градусов, но по-прежнему встречали снос. Члены экипажа думали, что шверцы помогут, но при ветре, который вскоре значительно усилился, давление увеличилось настолько, что они сломались. Какое-то время казалось, что им не удастся обогнуть оконечность Аравийского полуострова, вы-дававшуюся в Ормузский пролив.

Ветер становился все сильнее, волны росли и немилосердно сносили их к берегу. На этот раз они боялись не рифов и отмелей, как на Файлаке, но высоких отвесных скал, стеной стоявших у берега. Если им не удастся избежать столкновения, то они разобьются, и неужели экспедиция закончится здесь, так и не выйдя Персидского залива? У day, которая следовала за ними и которая могла стать их спасением, возникли проблемы с мотором, и она пропала из виду.

Тур писал в судовом журнале: «Берег находится в очень опасной близости... Если повезет, западный ветер и течение, которое должно идти вдоль берега на север, позволят нам проскочить рядом с ним. Иншаллах!»[217]

Аллах его услышал. Ветер дул на восток. Они смогли развернуться под острым углом и благополучно войти в пролив. «Повезло!»[218]

Спустилась ночь, «Тигрис» летел по течению по знаменитому Ормузскому проливу со скоростью пять узлов. Однако страх пока не отступал, поскольку, куда бы они ни посмотрели, везде видели красные и зеленые судовые огни, как лампочки на елке. Это супер-танкеры несли свою вахту, обеспечивая все растущие потребности мира в нефти, чтобы безудержный экономический рост, против которого выступал Тур Хейердал, не останавливался. Однако в этот момент Тур беспокоился не об экологических последствиях для земного шара, он опасался, что какой-нибудь танкер налетит на них и потопит. Хотя течения и ветер благоприятствовали им, они не смогут спастись, если вдруг какой-нибудь танкер возникнет них на пути. Они могли видеть суда с «Тигриса», но с судов их не было видно. Тростник не отслеживался радаром, а тусклые керосиновые лампы, болтавшиеся там и сям, вряд ли могли чем-то помочь. Однако провидение рассеяло и этот страх, и когда солнце взошло, они обнаружили, что благополучно оставили мыс позади. Это был канун Нового года, и в тот вечер они весело отпраздновали и Новый год, и победу над Ормузским проливом.

Опасность столкновения. Тростниковой лодке постоянно угрожали столкновение и затопление в заполненном кораблями Персидском заливе. Тур отдает приказы

Горькие уроки плавания в Бахрейн показали, что даже с другим, улучшенным парусом, «Тигрис» по-прежнему оставался непослушным. Если ветер хоть в какой-то мере дул навстречу, судно становилось таким же беспомощным, как и раньше. Даже при боковом ветре ему грозила опасность, если ветер дул в направлении суши, и берег был близко. В этот раз помог призыв к Аллаху. Но они не могли рассчитывать на то, что так будет всегда.

Султан Кабус смилостивился над Туром Хейердалом на третий день ожидания. Но — постольку-поскольку. Его Величество раздражало, что на борту судна находится представитель Советского Союза. Представители социалистической республики, возглавляемой Леонидом Ильичом Брежневым, были нежеланными гостями в Омане, так же, как и в Бахрейне. Однако интерес султана к экспедиции превзошел неприязнь к Юрию Сенкевичу, и oн сделал исключение.

Появившаяся снова day привела «Тигрис» на буксире в гавань Маскат.

Как и в Бахрейне, в Омане в 1930-е гг. обнаружили запасы нефги. Но, в противоположность Бахрейну с его быстрой модернизацией общества, Оман по-прежнему оставался в Средневековым, несмотря на отдельные договора с Великобританией, среди прочего, о военной помощи, правящий султан противился либерализации в любом виде. Оман остался в арьергарде общественного развития, и со временем его стали считать одним из наиболее отсталых и закрытых государств мира. Правда, султан позволил своему сыну Кабусу получить образование в Великобритании. Однако результат ему не пришелся по вкусу, поэтому наследника вызвали домой и посадили под домашний арест в королевском дворце. Там он просидел шесть лет, пока в 1970 году с помощью своих сторонников из армии не сместил отца и не провозгласил себя султаном.

Тем не менее более прогрессивно настроенный Кабус не стал демократизировать страну и не счел возможным открыть её для иностранцев. Однако он открыл богатую казну государства к начал реформы. Стали строить дороги и школы, улучшилось здравоохранение. В то же время возник интерес к охране культурного наследия страны. С этой целью создали отдельное Министерство по охране памятников культуры, и впервые иностранных археологов пригласили для ведения раскопок в пустынях Омана.