Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

Хейердал отправил отчет в штаб-квартиру консорциума в Лондоне. Отчет начинался так: «В султанате Оман на Аравийском полуострове найден тип пирамиды, который до сего времени не встречался за пределами Месопотамии, Мексики и Перу»[228].

Далее следует, что эта находка целиком и полностью подтверждает гипотезу о том, что древние шумеры плавали через Ормузский пролив и посещали далекие страны Персидского залива, почти в тысяче морских миль от их собственных вод, омывающих Месопотамию.

Хейердал также сослался на медные горы, которые, как он считал, подтверждали сведения из шумерских табличек, рассказывающие о купцах, регулярно плававших в какую-то восточную страну, называемую ими Маган, и привозили оттуда медь.

В отдельном абзаце он отметил археологов из Гарварда, которые первыми сообщили о находке необычного каменного сооружения, похожего на зиккурат месопотамского происхождения Тур подчеркнул, тем не менее, что американцы не попытались провести более подробную идентификацию и поэтому не сделали соответствующих выводов по поводу своей находки.

Для Тура Хейердала пребывание в Омане означало установление новой связи. На тростниковой лодке «Тигрис» он связал не только Месопотамию и Дильмун, но также Дильмун и Маган В то же время каждый раз, когда он видел следы зиккурата — как

в Уре, Бахрейне или в Омане — он отправлялся мыслью дальше в Мексику и Перу, даже острову Пасхи он находил место в этой мозаике. И если он хочет попасть туда, к культурам Нового Света, то у него мало времени. Так что, капитан, прочь от берега и суши, быстро в море!

Прежде чем они отправились в путь, Тур должен был решит] что делать с большим, тяжелым парусом и длинной реей. Снаряжение было очень тяжелым, а для «Тигриса» лучше, если на борту будет не очень много груза. Кроме того, оно занимало очень много места. Мнения экипажа разделились. Норман и Детлеф хотели оставить парус. Карло и Юрий пожелали избавиться от всей этой конструкции. Тур выбрал соломоново решение: парус оставили на «Тигрисе». Рею он отдал шкиперу day, который привел его в порт. Когда представится возможность, он сделает себе новую рею, из более легкого дерева. Он предполагал, что такая возможность у него будет на Мадагаскаре, который он считал следующей целью экспедиции[229].

«Тигрис» вышел из Маската в четверг 12 января 1978 года. Утром, пока еще было тихо, экипаж взялся за весла, чтобы вывести судно из порта. Но весла оказались малопригодными для этой цели, тростниковое судно было слишком тяжелым, и после часа работы они смогли отплыть лишь на длину троса[230]. Как раз, когда им нужно было обогнуть мол, подул ветер и снес их назад. В какой-то момент всей многочисленной публике, собравшей проводить доисторическое судно, показалось, что их сейчас выбросит на камни. Тут же им на помощь бросился буксировочный катер и вывел их на свободу. Через два часа пути от берега Тур помахал, что теперь достаточно, буксир собрал трос и развернул восвояси.

«Тигрис» остался один.

Курс взяли на Рас-эль-Хадд, самый восточный пункт Аравийского полуострова. Там линия побережья заворачивалось на 90 градусов, и там открывался путь для свободного хода на юг вдоль берегов Африки или к Сейшельским островам и Мадагаскару дальше на востоке. С самого начала экипаж был готов к тому, что до следующего выхода на берег пройдет много времени. Пока они плавали в водах, где до ближайшего порта было недалеко, они не экономили на еде и питьевой воде. Теперь их ожидало открытое море, и они граничили потребление всех средств жизнеобеспечения[231].

Тур также провел инструктаж по правилам безопасности. Он рассказал случай о том, как Герман Ватцингер выпал за борт «Кон-Тики», и что его спасли только благодаря быстрой реакции Кнута Хаугланда[232]. Мораль сей басни была такова: если ты упадешь за борт, это может оказаться последним делом в твоей жизни. «Кон-Тики» не мог вернуться, чтобы подобрать оказавшегося в море. То же самое касается «Тигриса». Они сделали леера безопасности, достали спасательные жилеты и развесили спасательные буйки — все это напоминало о том, что теперь они выходят в открытый океан.

Сутки поделили на часы, установили вахту. Но прежде чем морской распорядок жизни воцарился на судне, у них возникла новая проблема. Во время дорожной тряски по пути к зиккурату была повреждена звукозаписывающая камера Норриса. Когда они вышли в море, он попытался ее отремонтировать, но безуспешно, Ему требовались запчасти или новая камера, а получить они ее могли только в том случае, если ее пришлют в Оман самолетом, Он попросил Тура вернуть «Тигрис» в Маскат.

Ветер был благоприятным, и Тур ответил отказом. С той скоростью они дошли бы до Рас-эль-Хадда уже к воскресенью, теперь нужно было отойти от берега на максимально далекое расстояние, насколько позволял бриз.