Тур Хейердал. Биография. Книга III. Человек и мифы

Пока экспедиция находилась еще на стадии планирования Ивонн показала рисунки «Тигриса» известному норвежскому кораблестроителю Яну Херману Линге. В его послужном списке был парусник класса «Солинг», который участвовал в играх летней Олимпиады 1972 года в Западной Германии. Изучив чертежи он сказал, что «Тигрис» не сможет плавать иначе, как только при попутном ветре. Тур об этом и слышать не хотел — ведь эксперты в свое время приговорили и «Кон-Тики», а теперь еще кто-то пытается наговаривать ему на «Тигрис»[260].

Как и Тур, Норман также не хотел признавать, что они находились на судне, неспособном идти туда, куда они хотели. Он был уверен, что качество хода под парусом можно улучшить, нужно только найти правильное техническое решение, и он работал над ним, не покладая рук. После того как они вышли из Омана он поднял еще и маленький парус-топсель, который они называли «носовым платком». Он немного улучшил скорость и маневренность, но оказался бесполезен при встречном ветре.

В молодости Норман плавал в качестве штурмана на яхтах с полной оснасткой, и если он чего-то не знал о парусах, то без этих знаний вполне можно было обойтись. Поэтому на «Тигрис» он шел как специалист по хождению под парусами. Но в своих экс-периментах он становился все более и более эгоистичным и не слушал остальных. При испытаниях модели в Саутгемптоне Тур также получил совет о том, что нужно изменить, помимо увеличения площади паруса. Он считал, что к этому совету стоит прислушаться, но Норман отказался. Только его следовало слушаться, и никого больше. Это упрямство раздражало Тура, и когда разразилась экспедиционная лихорадка, капитан и его заместитель «довольно долго были на ножах»[261].

В один прекрасный день масла в огонь подлила ссора Тура с Норманом. Тур не связывался с Лилианой с тех пор как они виделись в Бахрейне, а Норман попытался установить связь с радиолюбителем из Италии. В то же время один радиолюбитель из Норвегии сообщил, что жена Тура Хейердала хочет поговорить со своим мужем, и он может в этом помочь, если есть такое желание.

Разговаривать с помощью любительской радиосвязи — совсем не то, что разговаривать по телефону. Чтобы установить связь, стороны разговора должны договориться о точной дате и времени когда состоится сеанс. Тур попросил Нормана устроить так, чтобы разговор с Ивонн и Лилианой происходил с промежутком два дня. Поскольку если обе женщины будут на связи одновременно, то одна из них услышит, о чем Тур разговаривает с другой, а этого ему хотелось избежать во что бы то ни стало.

Однако Норман все испортил. Он договорился о сеансах в один день. Раздраженный Тур настойчиво попросил его выйти в эфир, объявить, что «у них все хорошо» всем тем радиолюбителям, которые всегда находились в эфире в момент радиосвязи, и затем отключиться. Но радиолюбитель должен следовать определенным процедурам, когда выходит в эфир, и ответственный Норман остался сидеть у микрофона достаточно долго, чтобы итальянскому радиолюбителю сказали, что Лилиана готова к разговору.

Тур разозлился и обрушился с бранью на Нормана. Разве он не понял, что Ивонн в Норвегии сидит и все слышит?

Норман уставился в одну точку. Он чувствовал себя раздавленным.

В тот вечер за столом было тихо. Норман сидел и клевал еду. Тур ушел после супа[262].

Однако больше всего Тура Хейердала беспокоили оставлявшие желать лучшего отношения между экспедицией «Тигрис» и консорциумом в лице Би-би-си. Контракт между Туром Хейердалом

и консорциумом гласил, что Би-би-си будет управлять передачей любых новостей об экспедиции. Именно этот пункт британская телерадиокомпания старалась неукоснительно соблюдать. Чтобы помешать Хейердалу установить неконтролируемые связи с внешним миром, Би-би-си поначалу хотела запретить любительское радио на «Тигрисе». Однако Хейердал сознательно пошел на нарушение этого требования, в том числе из соображений безопасности на борту[263]. Опыт предыдущих путешествий показал, как важно установить связь с радиолюбителями, и он не забыл, что oни значили для него в критической ситуации, когда «Кон-Тики» выбросило на риф Рароя. Би-би-си сдалась, и любительский радиоприемник со старым добрым позывным «ЛИ2Б» занял свое место. «Тигрис» быстро стал популярным у радиолюбителей. В их кругах установить связь с тростниковым судном знаменитого Тура Хейердала стало вопросом престижа, и Норман работал, не покладая рук, чтобы обслужить все обращения. Обычно радиолюбителю, вооруженному так называемой морской портативной рацией, он передавал метеосводку, координаты судна и сообщал что у них все хорошо[264]. Когда в дело вмешалась Би-би-си, юрист телерадиокомпании Питер Кларк стал давить на все рычаги. Он попытался запретить радиолюбителям связываться с «Тигрисом» и угрожал, что «если они не прекратят надоедать Туру Хейердалу», он сделает все, чтобы лишить станцию права выходить в эфир[265]. Более того, Би-би-си также попыталась отстранить Нормана Бейкера[266].