Турецкие диалоги. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры

Евгений Сатановский: Ну за счёт Азербайджана Турции удалось усилить свои позиции очень сильно. А вот насчёт Туркменистана, на фоне передачи власти Сердару Гурбангулыевичу Бердымухамедову – тут большой вопрос. У Ашхабада сложные отношения с Турцией.

Иван Стародубцев: Полагаю, что транзит власти в Туркменистане будет в Турции ещё переосмысливаться. Это – вторая новость, которая прогремела для Турции в начале 2022 года как гром среди ясного неба после событий в Казахстане. Потому что Туркменистан для турок – это краеугольный камень как в плане поставок газа, так и в плане создания транспортного коридора, который можно назвать «малый Турецкий пояс» в «большом Китайском поясе» – от Поднебесной до Европы.

Евгений Сатановский: Ну просто если в турецком проекте не будет Туркменистана, то будет выбит краеугольный камень из проекта Организации тюркских государств. А заодно и из проекта транзита центральноазиатских энергоресурсов на европейский рынок.

Иван Стародубцев: Да, это так. Не случайно Турция долгие годы билась за то, чтобы Туркменистан стал хотя бы страной-наблюдательницей в Организации тюркских государств, коим он в итоге и записался. Сейчас Турция добивается от туркмен следующего шага – полноценного членства. При предыдущем руководителе Туркменистана турки этого не добились, а что будет делать его преемник в 2022 году – году председательства Турции в ОТГ, станет ясно уже в ближайшее время.

При этом у Китая довольно напряжённые отношения с Турцией по теме уйгуров. Как турки по теме нашего Крыма регулярно «проезжаются», так и по уйгурам они ровно то же самое делают в адрес Китая. Допустим, регулярно вынося данный вопрос на повестку дня в Организации Объединённых Наций.

Если вы, допустим, посмотрите полное выступление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана на 76-й Генассамблее ООН в сентябре 2021 года, а не только в части, касающейся России, то там он буквально двумя-тремя строчками, сообразно своему видению, обозначил все региональные «напряжённости», в числе которых оказался и Синьцзян-Уйгурский автономный округ.

Евгений Сатановский: Слушайте, а почему он не может, в конце концов, отстать от китайцев? Хотя бы от Китая, потому что для Китая – это такая болевая точка, которую там Турции вряд ли забудут.

Иван Стародубцев: Это, скажем так, – дорогостоящая турецкая принципиальность.

Потому что, допустим, каждое официальное заявление турецкой стороны в адрес Российской Федерации по Крыму или по иному чувствительному для России вопросу – говорю как человек, который постоянно занимается российско-турецкими торгово-экономическими отношениями – стоит какой-нибудь неподписанной российско-турецкой сделки или сорванной задумки.

Не могут аналогичным образом не реагировать на турок и китайцы, когда те выступают со своими очередными заявлениями по уйгурскому вопросу.

При этом китайцы действительно пытаются с турками на тему уйгуров разговаривать. Во всяком случае, я знаю, что несколько турецких делегаций по официальному приглашению КПК тот самый регион посетили, и туркам китайцы показывали то, какая там на самом деле обстановка. Ну или скорее, показывали то, что хотели показать.

Кроме того, есть ещё одна тема, которая стала для Китая также весьма болезненной.

Это всё, что связано с пандемией коронавируса. Отметим, что, когда пандемия лишь только разразилась в конце 2019 года и никто не мог оценить последствий, но зато все уже успели провозгласить Китай главным источником этой инфекции, Турция моментально попыталась вклиниться в глобальные цепочки поставок, заявив во всеуслышание, что турецкий бизнес может выступить своего рода «заменителем Китая».

Идея была такая, что Китай вот-вот выпадет из международных цепочек поставок, но есть ему достойная альтернатива: смотрите, вот – это мы, турки. И это было и в выступлениях официальных лиц Турции, и в аналитике.

Тогда, разумеется, ещё не было понятно, что будет с Китаем, который по факту, как Штирлиц, «опять выкрутился».

Но тогда были серьёзные сомнения: а, может быть, КНР действительно провозгласят очередным «мировым злом». Может быть, действительно против Китая будут введены широкие международные санкции, которые отрежут или ограничат его взаимодействие с Западом.

Кстати, нельзя исключать того, что, если бы Дональд Трамп стал во второй раз подряд президентом США, американцы по такому пути и пошли бы.

Но тем не менее к власти пришёл тот, кто пришёл. Китай счастливым для себя образом избежал ярлыка «мирового зла», и с ним на Западе продолжают успешно торговать. А турецкая задумка так и осталась задумкой. Но кто знает? Может быть, Дональд Трамп и вернётся в Белый дом, и тогда, стряхнув пыль с этой папки, турки снова предложат США «интересный вариант» борьбы с ближайшим конкурентом за статус сверхдержавы № 1.