Турецкие народные сказки (второе издание)

3. «Они добились цели, — слышу, — а мы взберемся-ка на крышу» (сказка 18).

4. «С неба упало три яблока; одно — тому, кто сказку сказывал; другое— тому, кто сказку записал; а третье — тому, кто перевел» (сказка 26).

Присказка последнего типа встречается у нас еще в сказках 6 и 38. В. А. Гордлевский («Указатель», стр. 541) приводит мнение Е. Cosquin’a о том, что подобного рода концовка типична для османских сказок. Надо, однако, добавить, что это не менее типично и для азербайджанских сказок (ср. хотя бы русский перевод в издании «Academia»).

Как и в отношении зачина, полукнижные сказки и здесь стоят особняком. Для них характерна концовка арабского типа: «Здесь сказке конец, и прощай» (сказки 46 и 54).

Кроме присказок и концовок, подобного же рода стереотипные выражения (разной композиционной значимости) встречаются на протяжении всего текста сказки. Несмотря на то что многие из них необычны для русской сказки, для турецкой сказки они являются органическими и типичными и, как таковые, сохранены нами в переводе. Приводим главнейшие из них:

1. «Не будем затягивать» (рассказ) — встречается постоянно, указывает на перемену темпов рассказа: в дальнейшем речь пойдет только о моментах динамического характера, а статические описания и свойственные сказкам повторения будут опущены.

2. «Сказку нашу укоротим, а не то в беду влетим», или: «не будем растягивать камет — не поднялся бы кыямет», или: «вот краткий вывод длинных слов», или: «коротко, вместо длинных слов» — варианты предыдущей формулы, встречающиеся, однако, гораздо реже. Первые две отличаются от третьей только шутливым тоном. В основном все они указывают на то, что в дальнейшем рассказ будет сжат.

3. «А в той стороне», или: «а с той стороны», или: «а здесь». Эта формула указывает на «перемену декорации» или смену места действия. Стилистически эта фраза и по-турецки звучит так же нескладно, как и по-русски. Однако эта старинная формула до того типична и неотъемлема от текста, что мы сочли абсолютно необходимым оставить ее в том же виде и при переводе на русский язык.

4. «А мы перейдем-ка к девушке» — стереотипная формула, которая обозначает переход от одного действующего лица к другому. По своей функции иногда равна предыдущей, поскольку смена места действия предполагает и смену действующих лиц.

5. «Время, приди, время, уйди!» — формула, указывающая на быструю смену сказочных перипетий независимо от воли рассказчика (иначе формула 1 или 2).

6. «В сказках время быстро идет» или: «в сказках быстро все делается» — варианты предыдущей формулы.

7. «Простите, виноват, забыл» — шутливая поправка рассказчика, который пользуется ею для введения новой детали (сказка 43).

Таковы главнейшие сказочные формулы, которые входят в текст как композиционный элемент, или предлагаются как бы «о*т автора», т. е. рассказчика. Нам казалось, что сохранение их в русском переводе есть наша прямая обязанность, поскольку они — типичнейшие формулы турецкой сказки, хоть и необычные для русской, и к тому же по содержанию своему вполне понятны и для читателя не турка.

Помимо приведенных, существует ряд стереотипных оборотов, не имеющих композиционного значения и трактуемых исключительно в плане стиля сказок. Сюда относятся такие выражения, как:

1. «В один из дней», или: «во дни одного времени» — формула хронологического значения, стилистически чуждая русскому языку, но материально вполне понятная.

2. «Ты ин или джинн?» — вопрос, с которым герой сказки обращается к незнакомому. Сюда же относится фраза: «Здесь ни ина, чи джинна». Рифмованное перечисление (ин—человек, джинн—дух) охватывает, по представлению сказки, всю совокупность живых существ.

3. «Влюбился, как тысяча сердец», т. е. в тысячу раз сильнее, чем может любить одно сердце.

Кроме этих выражений, сказка богата всякого рода идиомами, пословицами и поговорками. Считая этот элемент важным показателем стиля, мы приняли все меры к тому, чтобы передать его по-русски возможно точнее и ближе (вплоть до рифмовки). Приводим некоторые примеры, содержание которых подробнее объяснено в примечаниях к соответствующей сказке:

1. «Проглотят, как один кусок» — сразу проглотят, «одним духом».

2. «Сжечь наши головы в огне» — погубить нас.

3. «Если что выйдет, то только через тебя» — только на тебя и надежда.

4. «Повидаю его глазами этого мира» — повидаю его при его жизни (т. е. пока он еще жив).

5. «От страха потрескались губы» — так описывается внешнее проявление сильного страха.

6. «Остался с обеими руками под камнем» — остался у разбитого корыта.

7. «Высунув от бега язык до сапог» — говорится о запыхавшемся и измученном человеке.

Те специфические обороты, дословная передача которых была недостижима не только со стилистической, но и со смысловой стороны, по возможности, переданы соответствующими русскими эквивалентами. Вот несколько примеров:

1. «Он родил девять раз» — совершенно растерялся.

2. «Ни к веревке, ни к рукоятке (топора)» — ни к селу, ни к городу.

3. «Твоя кровь пусть будет на твою же шею» — пеняй на себя.