Читаем Турецкие письма полностью

Строго говоря, «cousine» не совсем соответствует венгерскому слову «néne, néném», которым пользуется Микеш: в венгерском это слово обозначает чаще всего родственницу более старшую (хотя бы немного более старшую), чем субъект обращения. Это — старшая сестра, тетушка, свояченица и т.п. Тем не менее обращение «кузина», по нашим, не очень поддающимся формулированию, ощущениям, подходит здесь более других потому, что (как и «néne») не исключает заведомо возможность легкого, игривого тона, даже, скажем так, флирта. Такого тона и стиля общения, какие в условиях, в которых долгие десятилетия вынужден был жить Келемен Микеш, могли служить сублимацией душевных потребностей, в той или иной мере компенсируя нехватку эмоциональной жизни.

И еще одна деталь. Поскольку Микешу, как и его товарищам по изгнанию, запрещено было переписываться с кем-либо на родине, будь то даже родители и самые близкие родственники, то его «адресат» мог находиться также лишь вне границ Венгрии и Трансильвании; потому Микеш и помещает его (ее) в Константинополе (т.е. Стамбуле, тогдашней столице Османской империи): «кузина» — как бы некто из сообщества венгров-эмигрантов. Правда, о том, чтобы придать этой фикции некоторую достоверность, Микеш не особенно заботится, а со временем и вообще забывает, ограничиваясь лишь ссылками на отправку писем и получение «ответов».

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Лубочный портрет Келемена Микеша. Таким его представляли в народе

Маньоки Адам. Князь Ференц II Ракоци. Будапешт, Венгерская национальная галерея

Зал приемов во дворце султана

Султан Ахмед III принимает гостей в своем саду. По всей вероятности, здесь бывал и Ференц Ракоци

Дом, где жил князь Ференц Ракоци. Родошто (ныне Текирдаг, Турция)

Интерьер дома, в котором жил Ференц Ракоци

Комната, в которой работал Келемен Микеш

По народной легенде, Микеш, видя, как тоскует Ракоци по родной стороне, как мечтает хотя бы кукушку услышать, однажды утром спрятался в саду возле дома, где жил князь, и принялся куковать. Обнаружив этот маленький обман, князь был растроган до слез

Сад возле дома, в котором жил Ференц Ракоци

Усадьба в селе Загон (Трансильвания). В одной из таких усадеб родился и рос Келемен Микеш

Скульптурный портрет Келемена Микеша в его родном селе Загон. Скульптор Винце Бочкаи. 1997

Келемен Микеш. Иллюстрация Я. Кашша к роману Р. Игнац «Изгнанник» (Ignâcz R. Hazâjâbôl kirekesztve. Budapest, 1980)

Келемен Микеш. Памятная медаль работы Эдена Фюлепа Бекка. 1907. Будапешт, Венгерская национальная галерея

Келемен Микеш. Барельеф (медь) работы художника Жолта Силади. 1968

Келемен Микеш с кузиночкой и Жужанной Кёсеги. Скульптурная группа (дерево) работы Белы Монуша. 2000. Родошто, Бариш ве Озгурлук Парки

Потомки с любовью вспоминают князя Ференца Ракоци и его соратников

Бюст Келемена Микеша в парке скульптур г. Вая (Венгрия). Скульптор Лайош Имре Надь. 2004

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор