Турецкие сказки

Через некоторое время старуха-дэв подходит к постелям и спрашивает:

— Кто спит, кто не спит?

Дэвы спят, храпят, а Кельоглан подает голос:

— Кельоглан не спит, матушка.

— Почему ты не спишь, сынок?

— Ах, матушка, — отвечает Кельоглан, — моя родная мать каждый вечер перед сном готовила мне баклаву и пирожки. Я их поем и тогда хорошо сплю.

— Накажи тебя Аллах, Кельоглан, — рассердилась старуха-дэв, но поднялась и стала готовить. Сделала она блюдо баклавы, блюдо пирожков и принесла Кельоглану.

Кельоглан как следует наелся и улегся спать. Спустя немного времени старуха-дэв опять спрашивает:

— Кто спит, кто не спит?

— Кельоглан не спит, матушка.

— Почему ты не спишь, сынок?

— Баклава и пирожки у меня в желудке слиплись комом. Вот если бы тут была моя родная мать, она бы приготовила мне фаршированного ягненка. Я бы поел его и тогда заснул.

Старуха-дэв разозлилась еще больше, но снова встала и начала готовить фаршированного ягненка. Принесла она его Кельоглану, тот опять как следует наелся и вновь улегся в постель. Через некоторое время старуха-дэв говорит:

— Кто спит, кто не спит?

— Кельоглан не спит, матушка.

— Почему ты не спишь, сынок?

— Мне нужно на двор, я не могу заснуть.

— Кельоглан, ведь если ты выйдешь во двор, ты убежишь.

— Нет, матушка, я не убегу. Но если хочешь, обвяжи меня вокруг пояса веревкой.

Старуха-дэв поверила Кельоглану, обвязала его вокруг пояса веревкой и отпустила по нужде. Как только Кельоглан вышел во двор, он тотчас отвязал от себя веревку и привязал ее к столбу нужника. А сам бросился бежать.

Спустя порядочное время старуха-дэв позвала: «Кельоглан!» Нет ответа. Подождала она еще немного, снова позвала: «Кельоглан, Кельоглан!» Ни звука. Тогда потянула старуха-дэв за веревку, нужник и развалился. Поняла старуха-дэв, в чем дело, обозлилась: вот ведь и нужник сломала, и Кельоглана упустила.

Тотчас же старуха-дэв бросилась догонять Кельоглана. У нее в саду росло огромное дерево. Она вырвала его с корнем, взвалила на плечо и пустилась бежать. А на дереве жили птицы. Они пели:

— Фюить-фюить,

Фюить-фюить.

А пояс у старухи позвякивал:

— Дзинь-дзинь,

Брынь-брынь,

Дзинь-дзинь,

Брынь-брынь.

Оглянулся Кельоглан — и что же увидел? Вот-вот догонит его старуха-дэв. Тут повстречался Кельоглану лягушонок.

— Спаси меня, братец лягушонок, — попросил Кельоглан. — Спрячь меня как-нибудь, а то старуха-дэв догонит меня и съест.

Лягушонок сразу же засунул Кельоглана в дыру в воде, а сам сел на ее поверхности. Спустя немного времени, когда старуха-дэв была уже рядом, лягушонок сказал Кельоглану:

— Смилуйся, Кельоглан, не только ты, я тоже боюсь этой старухи. Если она поймет, что я тебя спрятал, она и меня съест. Ступай себе, а меня в эту беду не втягивай.

Что делать Кельоглану? Вновь бросился он бежать. А старуха-дэв опять за ним гонится. На ее плече — дерево, а на нем птицы поют:

— Фюить-фюить,

Фюить-фюить.

А пояс у старухи позвякивает:

— Дзинь-дзинь,

Брынь-брынь.

Спустя немного времени встретилась Кельоглану черепаха. Он сказал ей:

— Сестрица черепаха, помоги мне, ради Аллаха, спрячь меня.

Черепаха спрятала Кельоглана к себе под панцирь. Через некоторое время черепаха увидела издали старуху-дэв и сказала:

— Вылезай, вылезай, Кельоглан. Не только ты, я тоже очень боюсь этой старухи. Если она узнает, что я тебя спрятала, она меня мигом проглотит.

Кельоглан снова бросился бежать. И опять за ним гонится старуха. А птицы на дереве, что на плече у нее, поют:

— Фюить-фюить,

Фюить-фюить.

А пояс у старухи позвякивает:

— Дзинь-дзинь,

Брынь-брынь.

Тут поблизости встречает Кельоглан ежа. Сидит он посреди дороги, крутит мельницу, и она шумит:

— Шур-шур,

Шур-шур.

— Братец еж, помоги мне, — попросил Кельоглан, — спрячь меня.

— Ладно, — согласился еж и тотчас же засунул Кельоглана под мельничный жернов.

Потом еж снова сел возле мельницы и стал молоть:

— Шур-шур,

Шур-шур.

Подбегает старуха-дэв и говорит:

— Еж, вытащи Кельоглана.

А еж не отвечает и продолжает молоть:

— Шур-шур,

Шур-шур.

А птицы на ветвях огромного дерева, которое старуха-дэв держит на плече, поют:

— Фюить-фюить,

Фюить-фюить.

А пояс у старухи позвякивает:

— Дзинь-дзинь,

Брынь-брынь.

Разъярилась старуха-дэв на то, что еж не обратил внимания на ее слова, и — хлю-юп! — проглотила ежа. Но еж стал дырявить ей живот. Дырявил, дырявил и вышел наружу. Снова уселся еж возле мельницы и стал молоть:

— Шур-шур,

Шур-шур.

Старуха-дэв опять — хлюп! — проглотила ежа, а еж опять дырявил, дырявил ей живот и вышел наружу. Вновь уселся еж у мельницы и принялся молоть:

— Шур-шур,

Шур-шур.

В третий раз живот у старухи-дэв стал дырявый, как решето. Упала она и испустила дух. Тут Кельоглан тотчас вытащил из кармана нож, отрезал у нее уши и спрятал в свой мешок.

После этого отправился Кельоглан в кофейню. А там парни продолжали болтать о Великанше: «Кто сумеет стать мужем Великанши?», «Кому под силу решиться на такое дело?» и все прочее. В это время Кельоглан достал из своего мешка уши старухи-дэв и бросил их перед парнями.

— Вот, — сказал он, — я стал мужем Великанши и даже отрезал у нее уши.

— Помилуйте, да никак это Кельоглан?! — удивились парни.