Турецкий марш

– В какой-то мере – да. И должен сказать, вы мне очень понравились, сэр Теодор. Хоть вы и не еврей.

22 (10) ноября 1854 года.

Реймс. Собор Нотр-Дам.

Наполеон IV, император Франции

Когда моего дядю, императора Наполеона I, короновали в парижском Нотр-Даме, церемония проходила весьма пышно, я бы даже сказал, помпезно. Сам папа римский Пий VII прибыл в Париж для того, чтобы возложить на будущего монарха императорскую корону. (Хотя, когда дяде надоело ждать, он попросту сам возложил ее на свою августейшую голову.)

А вот Луи-Наполеона не короновали вовсе. Просто во французской конституции заменили его титул с «принца-президента» на «императора». Хотя корону для коронации ему все-таки сделали, она так и лежит с той поры во дворце в Тюильри.

Я тоже не очень хотел участвовать в подобной церемонии, но делегация, прибывшая из Парижа, привезла с собой и корону Карла Великого, изготовленную для коронации моего славного дяди, а также скипетр Карла V и меч Филиппа III.

Пришлось эти дары скрепя сердце принять и использовать по назначению. Но я отказался короноваться в мантии и решил остаться в военной форме. Да и проводил церемонию не папа, а кардинал Тома Гуссе, митрополит Реймсский. Во время проповеди, предшествовавшей коронации, он напомнил присутствующим – в основном местным дворянам, членам делегаций Парижа и Вердена, а также моим солдатам, – что именно в освобожденном Жанной д’Арк от британских захватчиков Реймсе был коронован Карл VII. После же мученической смерти Орлеанской Девы англичане были изгнаны из нашего благословенного государства, которое вступило на путь славы и процветания. И добавил, что Господь в Его мудрости сделает принца Наполеона-Жозефа новой надеждой обновленной Франции.

Спасибо, конечно, подумал я, но можно было обойтись и без этого…

Потом прошла собственно церемония коронации. Дядина корона оказалась не слишком удобной, да и держать в руке тяжелый скипетр – меч, к счастью, покоился на бархатной подушечке – весьма сомнительное удовольствие. К счастью, вся эта процедура закончилась достаточно быстро.

И когда мы вышли на крыльцо собора, перед которым меня ждали тысячи солдат и просто горожан, я поблагодарил армию за службу и произнес свою первую публичную речь уже в качестве императора Франции:

– Дорогие мои солдаты! Благодарю вас за службу и за вашу верность. Да, нам не пришлось участвовать в боевых действиях, но все могло быть и иначе, и ни один из вас не дрогнул, но был готов отдать свою жизнь за наше будущее. Ни один из вас не будет забыт, даже те из вас, кто стал гражданином независимых Эльзаса и Лотарингии. Да, именно так, ибо долг любого мужчины – выполнять свои обещания. Ровно через три месяца немецкоязычные районы Эльзаса и Северной Лотарингии станут независимой республикой Эльзас-Лотарингия. Как и было обещано, широкую автономию в рамках Французской империи получат также Бретань, Гасконь и родина моего отца и его августейшего брата – Корсика. Соответствующие законы будут подготовлены мною и подписаны в самое ближайшее время.

В ближайшие несколько дней начнутся переговоры с послами императора Николая I, и мы надеемся на заключение мирного договора в течение месяца. Русский монарх уже согласился на немедленное перемирие. Поэтому все мужчины, насильственно призванные в армию при предыдущем правительстве, скоро вернутся домой. Те же из них, кто закончил обучение, принял присягу и выказал желание продолжить службу в нашей славной армии, получат такую возможность. Ведь сильная армия – залог нашего процветания.

Но самым главным для меня являются безопасность Франции и благосостояние ее населения. Я не могу обещать, что это произойдет сразу: слишком уж дорого нашей экономике обошлась эта никому не нужная военная авантюра, в которую втянул Францию низложенный император. Но мы сделаем все, чтобы это случилось как можно скорее. Vive la France![56]

После бури приветственных криков и аплодисментов я поклонился, сел на своего верного коня и отправился на вокзал, где меня уже ждал поезд в Париж. Поезд не был императорским, просто несколько вагонов первого класса и паровоз, но сиденье было достаточно удобным, и, когда он начал набирать ход и мы выбрались из Реймса, у меня наконец-то появилась возможность прикрыть на минуту глаза и обдумать нынешнюю ситуацию.

Никто не мог и подумать, что моя кампания будет столь молниеносной и столь успешной. Эту битву мы выиграли. Но что дальше?

Как ни странно, проще всего будет с русскими. Они не раз продемонстрировали нам, что на них можно полностью положиться. Конечно, кое-какие репарации придется выплатить – частично золотом, частично промышленными изделиями, частично заморскими территориями.

Например, отдать остров Гваделупу и часть Французской Полинезии. И всё. Зато они мне сигнализировали, что готовы поделиться с нами новейшими технологиями, а также разместить целый ряд заказов у французских фирм.