Туристка

Девушка не стала дожидаться фейерверка. Она немедленно бросилась к своей комнате и вскоре покинула дом с двумя кухарками. Касательно остальных слуг: они успели доказать мне свою ничтожность. Я отчётливо помнила их невежество и ненависть. Никто, кроме Юсуфа, не был добр ко мне, а потому их дальнейшая судьба ничуть не вызывала моего беспокойства. Своей преданностью Рашиду они уже давно подписали себе приговор.

Тяжёлый кусок металла, способный нести смерть, оказался не тяжелее тех долгих месяцев, проведённых вдали от родной обители. В эту минуту моя благодарность отцу не имела границ: он научил меня быть сильной! И сейчас, держа в руках автомат, представила, что держу его не одна — мы держали его вместе! Отец незримо стоял рядом со мной, помогая и поддерживая, как тогда, на нашем первом уроке. Я знала, что если вернусь домой и встречусь с ним, то, наконец, прощу его уход. Гордыня, обиды… Здесь, взаперти от мира, лишённая всего и всех, я излечилась от этих глупостей, осознав, что действительно важно.

Глава двадцать девятая

Близился рассвет. Я сделала глубокий вдох и тихо вышла из подвала. Рашид… Мне хотелось, чтобы он проснулся первым! С каждым шагом представляла, как свершится моя месть, и это только сильнее будоражило злость. Однако первыми на моём пути встретились его слуги — двое мужчин средних лет. Моё внезапное появление застало их врасплох, но, к моему удивлению, они не испугались оружия.

— Немедленно положи эту игрушку на пол, жалкая европейка! — сказал один из них. Дерзкий и уверенный, он не сводил с меня ненавистный взгляд. — Как ты посмела взять оружие хозяина, безмозглая шлюха? И почему он не убил тебя до сих пор?

Мерзкие слова подтвердили мои предположения: эти двое знали об оружии и проявляли искреннюю преданность к Рашиду. Они были его псами — верными и надёжными.

Их голоса становились всё громче. Впрочем, я не была настроена на долгий разговор… Череда пуль заставила их умолкнуть навсегда. Отдача у автомата оказалась намного меньшей, чем у охотничьего ружья, но внезапный грохот, раздавшийся по всему дому посреди тишины, оглушил. Перед парадной лестницей я прижалась спиной к стене и ещё крепче обхватила оружие.

Со второго этажа послышались чьи-то шаги и звуки хлопающих дверей. Дрожь в груди усилилась. Сглотнув ком, застывший в горле, я не сводила глаз с лестницы.

Совершенно не подозревая, кто именно ворвался в дом, двое братьев Рашида выбежали на лестницу, но я не дала им ни единой возможности перевести дух или успеть скрыться: как только наши взгляды пересеклись, я начала стрелять и не останавливалась, пока они замертво не свалились с ног. Их тела с грохотом скатились вниз. Внезапность стала моей союзницей: нападения никто не ожидал, а потому и не был готов.

Ребёнок стал толкать меня изнутри. От шума содрогнулся не только дом. Благо — у Рашида не было поблизости соседей. Живя обособленно, он хотел избежать взора не нужных ему свидетелей, ведь тёмные дела лучше вершить втайне от всех. Однако это и сделало его уязвимым, лишив той помощи, которую он сейчас мог бы получить.

«Недостаточно патронов…» — подумала я, бросив на пол автомат. Руки дрожали, словно я всё ещё продолжаю стрелять из невидимого оружия, а грохот эхом звучал в голове. Но на передышку времени не было. Быстро побежала обратно в подвал за другим оружием. Изначально в сумке лежали пять автоматов: каждому — по одному, заряженные и полностью готовые к очередному делу.

«Ничтожества! Вероятно, уже сегодня они собирались совершить что-то зловещее — новый теракт!»

Сердце до краёв наполнилось гневом. Всего сутками позже — и всё… Я не успела бы предотвратить очередную трагедию!

Мне хотелось быть смелее, быть более отчаянной и пойти им навстречу, войти в их комнаты и застрелить прямо в постелях! Но благоразумие повелело затаиться и ждать врага здесь. Я вытащила из сумки другой автомат, перекинула его ремень через плечо и приготовилась ждать, погасив свет.

Рашид и два брата остались последними.

Даже находясь здесь — в подвале и полной тишине — я могла представить происходящее наверху: впервые чем-то напуганные, они точно не были в постелях, а выбежали из комнат и обнаружили тела своих слуг и братьев. И хотя говорят, что убить человека нелегко, я не почувствовала ни душевной агонии, ни сожаления. Убивая насекомое, которое приносит вред, мы делаем это с лёгкостью. Но вредители есть не только среди насекомых. Они есть и среди людей — гнусные ничтожества, пришедшие в этот мир, чтобы нести зло и разрушения. Хладнокровные и равнодушные — они не ведают доброты и милосердия, им не жаль никого. А посему я была уверена: уничтожить даже одного из них — дело благое! Ни мир, ни даже Бог не станут оплакивать его уход.

* * *

Я вздрогнула, услышав приближающиеся звуки шагов. Тёмный мужской силуэт ворвался в подвал. Едва он успел включить свет, как я немедленно выстрелила ему в грудь. Но тот оказался не один…