Туристы. О путешествиях во времени.

Топ! Топ! Топ! - медвежьи шаги приближались, а спустя пару минут возникло чудище - отвратительный толстый фашист ввалился в её чистую кухню в своих страшенных грязных сапожищах, захрюкал, оглядев её скарб своими вороватыми глазками, и широким шагом направился прямо к ним, тряся своим рыхлым пузом, затянутым в серый мундир.

- А-а-а-а! - Катерина слышала, как закричала её дочка, вцепившись в неё обеими ручками.

- Не бойся, маленькая, - выдохнула она, борясь со страхом и со всей силы навернула фашиста ухватом по каске, как только тот приблизился к ней, чтобы схватить. Фашист мерзко булькнул и осел на пол, распластав телеса, а Катерина, схватив дочку на руки, метнулась к распахнутой крышке погреба, чтобы схоронться в нём, сбежать в подземный ход... Ход существовал ещё со времён её деда, который построил этот дом - он и прорыл в погребе подземный ход, длинный узкий лаз, который ведёт прочь из деревни, к Медвежьему озеру. Дед Катерины, бывший царский цирюльник - боялся, что коммунисты придут и расстреляют его - вот и сделал для себя лаз, чтобы вовремя сбежать. Деду лаз не понадобился, а вот Катерине впору придётся...

- Хальт! - перед ней выросли два рослых фашиста, направив свои ужасные дула, а Катерина, озверев, взмахнула ухватом, целясь в их стальные головы. Но они были сильнее - ухватили её за руки, повалили...

- Мама! - дочка кричала, вжавшись в угол, а фашисты тащили Катерину прочь из хаты во двор...

- А... Шайзе... - ругался толстый фашист в звании обер-лейтенанта, поднимаясь на ноги и потирая побитую башку. - Доннерветтер...

Протащившись через всю кухню и оставив грязные лепёхи на вымытом полу, он вышел в сени, пересёк двор, плюнув на грядки, и отправился к соседям - к бабе Параске. Ему приказали заставить селян накормить солдат, однако с едой что-то не клеилось. Селяне разбегались и прятались, не желая сотрудничать, а в их замшелых хатах вешались мыши - в одной хате обер-лейтенант нашёл древнюю бабку и чёрствую краюху.

- Эссен! - обер-лейтенант потребовал еды, показав руками, будто ест, но бабка покачала своей трухлявой головой и проскрипела странное слово: "Колхоз"...

- Шайзе... - обер-лейтенант плюнул на бабку и отправился в другую хату, где... ухватом по голове получил от хозяйки.

После этой неудачи обер-лейтенант потащился в третью хату... Он бы расстрелял и бабку, и эту сумасшедшую с ухватом - за милую душу бы прикончил, но герр группенфюрер отдал однозначный приказ: местных "дикарей" пока не трогать, что связало ему руки. Ругаясь, он потопал в очередной двор, разломав сапогами хлипкую калитку, вломился в хату, сокрушив дверь...

- Вот тебе! - внезапно на него набросилась хозяйка с вилами, прыгнула, пытаясь заколоть.

- Шайзе... - обер-лейтенант чуть не расплакался от бессильной злобы - он бы и эту бабу накормил свинцом - если бы не суровый приказ. Перехватив острые вилы в полёте, он отобрал их у бабы, выкинул... Баба рычала, злобно зыркая, а обер-лейтенант попытался уговорить её принести хоть какую еду, а то герр группенфюрер его самого расстреляет за такую плохую работу.

- Ляйзе , фрау... Чшшш... Нихт шляген, битте (Тише, не бейте, пожалуйста...) ... Ми вас не фбивать, нихт приказ... - прокаркал оберлейтенант, выставив вперёд руки, чтобы как-то успокоить эту хозяйку, которая, казалось, высматривала момент, чтобы заполучить назад свои вилы и продырявить его ими насквозь.

- Я хотеть эссн... эссн... - обер-лейтенант снова сделал жест, будто вилкой кладёт в рот пищу. - Эссн, ферштейн?

Хозяйкой хаты была баба Параска, мать Грыця. От страха она принялась рюмсать, не понимая, чего хочет от неё чудовище - мельтешит тут ручищами своими, каркает, как ворона...

- Ну эссн, ферштейн... сало? - добивался от неё фашист, а баба Параска в углу выдавила, наконец:

- Жрать, что ли хочешь?

- О, йа, йа! - закивал обер-лейтенант. Наконец-то ему повезло: хоть одну понятливую нашёл... - Шрать, сало!

- Та нема в меня сала! - выплюнула баба Параска, топчась. - Коммуняки все у колхоз свой заграбастали, а мене кулачихой обозвали! Пара поросят только й е, до корова одна, та все худые, мов коты!

- Шайзе... - обер-лейтенант только вздохнул и потопал во двор, чтобы найти хоть тех поросят, чтобы лишний раз не злить сурового начальника. А то расстреляет ещё, а у него - дети...

- Стой, не губи! - баба Параска поняла, что немец сейчас заберёт её поросят, и помчалась из хаты за ним, чтобы помешать.

Выскочив, баба Параска увидала у себя во дворе фашистов. Разозлённые тем, что в Чижах нечего есть, они принялись разбой: кололи её тощих поросят, тянули из хлева её корову Ромашку - единственную в селе корову - тоже чтобы заколоть и слопать.

- Ой, не губи, не губи!! -баба Параска в яркой косынке заносилась вокруг хлева, истерично замахала руками и завизжала-завизжала, отпихивая худого немецкого солдата от коровы.

- Форт! - выплюнул немец, толкая её локтем. - Шайзе...