Туркестанцы

До Аман-Кутана, расположенного в четырнадцати километрах от Багрина, — шли походной колонной, без охранения, так как в Аман-Кутане стояла наша — погра-ничная застава.

Позади нас лежала пустынная цепь предгорий. А впереди поднимались крутые склоны лесистого хребта. У подножья хребта виднелись кибитки небольшого киш-лака, а над ним в горах, между зарослями карагачей и тутовника, белели домики санитарной станции. Станцию эту построили по распоряжению наместника Туркестана для больных малярией, которых было много в русских войсках.

За Аман-Кутаном наших частей уже не было. Головной полк выслал к перевалу разведку. Бригада выступила из кишлака, готовая вступить в бой.

Впереди послышалась ружейно-пулеметная стрельба. От головной заставы прискакал красноармеец и доложил, что с перевала заставу обстреливают засевшие среди скал и камней эмирские сарбазы[3].

Следовавший с авангардом начальник дивизии Швецов приказал конно-артиллерийскому дивизиону Ионова открыть огонь по перевалу. 2-й полк бригады под командованием Семена Петровича Дмитриева спешился и под прикрытием артиллерийского огня начал продвигаться к перевалу. В течение получаса противник был сбит со своих позиций.

Ночь застала бригаду на перевале. Пришлось заночевать. От холода не попадал зуб на зуб. Не верилось, что мы совсем недавно оставили внизу теплые, цвету-щие долины и что днем на марше люди изнывали от жары.

Всю ночь красноармейцы не выпускали из рук поводья. Разведка донесла, что противник спустился в долину. Наконец наступил долгожданный рассвет. Вскоре лучи солнца согрели землю. Кавалеристы повеселели.

Я с головной походной заставой начал спускаться в долину. Впереди, метрах в двухстах, ехали дозорные. Всадники скрылись за поворотом, но не прошло и двух минут, как один из них уже мчался нам навстречу. Осадив коня, он показал условным знаком, что впереди противник. Обогнув выступ скалы, я увидел внизу ровную долину и километрах в трех от нас окопы противника, вытянутые в линию орудия, а на флангах, в садах кишлака, конницу.

Подъехавший ко мне командир головного эскадрона Германович сказал:

— Что же это они — на парад выстроились?..

Мой коновод пошутил:

— Это их английские спецы научили.

Действительно, линейная тактика в XX веке выглядела смешно. Но позиция противника имела и свои сильные стороны: она запирала выход на равнину, сковывая в горах действия конницы. А шестнадцать орудий могли причинить большие неприятности.

Решение нужно было принимать быстро, пока нас не обнаружили. Я попросил начальника дивизии Швецова огнем конно-артиллерийского дивизиона рассеять конницу противника на флангах. А тем временем полки бригады скрытно рассредоточились по лощинам. Сигналом к атаке условились считать огонь наших орудий.

Когда первые снаряды разорвались в садах кишлака, оба моих полка пошли в конную атаку. Появление нашей конницы перед окопами было для противника настолько неожиданным, что артиллерийский залп не причинил нам вреда, так как снаряды разорвались далеко позади атакующей линии.

Когда начальник дивизии Шведов спустился с главными силами на равнину, все было уже кончено. Кавалеристы, спешившись, осматривали в окопах орудия, ко-торые бросили насильно взятые в эмирское ополчение дехкане окрестных кишлаков. На горизонте стояла пыль, поднятая удиравшей конницей бека и преследовавшим ее 1-м кавалерийским полком. К орудиям, брошенным на позициях, наши красноармейцы подводили упряжки.

Главные силы дивизии разделились так: 1-я бригада была брошена в направлении Яр-Тепе, 2-я бригада — на Яккабаг, Лянгар, 3-я бригада к этому времени заняла Чиракчи и выслала для связи со мной разъезды.

К исходу дня 29 августа части дивизии овладели Китабом и Шахрисябзом, разгромив группировку противника. Дивизия захватила много обмундирования, са-‘ пог английского образца и продовольствия. Отнятое у врага имущество раздавали на китабских и шахрисябзских базарах нищим и беднякам. Распределением риса, халатов, сапог занимались политработники, которые привлекли к этому делу представителей местного населения из числа сочувствующих Советской власти. Тут же проводились митинги, на которых всем объявлялось, что отныне земля и вода принадлежат тем, кто трудится.

Базары в Средней Азии — это своеобразные клубы. Сюда приходили весело провести время и узнать новости. Особенно многолюдно бывало на базарах Китаба и Шахрисябза — административных центров богатейших бекств Средней Бухары. Разгром в этих районах войск эмира не помешал в пятницу, в базарный день, десяткам тысяч шахрисябзцев и китабцев собраться на базарных площадях этих крупных по тому времени городов.