Туркестанцы

В Яване, где находился штаб бригады и куда прибыл обоз с обмундированием, амуницией и продовольствием, я провел смотр 1-го Алайского и 2-го Гиссарского полков. Молодые бойцы, загорелые и веселые, уже успевшие привыкнуть к трудной походной жизни, произвели на меня и комиссара Ратникова приятное впечатление. Но конский состав выглядел ужасно. Из докладов командиров полков выяснилось, что командиры стрелковых частей, которым была придана кавалерия, использовали ее варварски. Стрелковые командиры считали, что, если кавалерист ездит на лошади, значит, он не устает и может действовать безотказно. Сейчас кавалерии нет, и, казалось бы, незачем вспоминать далекое прошлое. Нет, стоит, и вот почему. Многие бывшие кавалеристы стали танкистами, и они рассказывали мне, как некоторые общевойсковые командиры относились к танкистам. Считая, что танкист в танке не устает, они нередко гробили дорогую боевую технику. Я не хочу обидеть общевойсковых командиров. Мне просто хочется сказать: для того чтобы успешно командовать различными родами войск, надо хорошо знать их возможности и условия применения.

Возвращаюсь к теме своего рассказа.

Я обходил ряды, оглядывая побитые конские спины — следы тяжелых переходов, обломанные копыта, посеченные ноги. Хорошо еще, что из Самарканда мы привезли с собой все необходимое, чтобы быстро подлечить лошадей.

После смотра я подписал специальный приказ, в котором ставилась задача в течение двух недель привести бригаду в полную боевую готовность. Из Явана бригада проводила в Россию тяжело заболевшего командира Алайского полка Красильникова. Вместо него этим же приказом был назначен Марк Варфоломеевич Мельников — опытный командир-туркестанец, командовавший 4-м полком 1-й Туркестанской кавалерийской дивизии.

Пока бригада отдыхала, готовясь к боям, я принялся изучать Локай — это грозное гнездо басмачества, родину Ибрагим-бека, главную базу и опорный пункт контрреволюции в Восточной Бухаре.

* * *

В начале XIII века Восточная Бухара была покорена Чингис-ханом и вошла в состав Великой Монгольской империи. После смерти Чингис-хана другой выдаю-щийся полководец Тамерлан, подчинив себе племена Восточной Бухары, Самаркандское и Ташкентское ханства, создал новое многонациональное государство, в котором господствующее положение принадлежало узбекам. Но и это искусственно созданное государство оказалось непрочным и после смерти Тамерлана распалось на ряд самостоятельных бекств и ханств.

Среди других бекств Восточной Бухары Локай занимал особое место. Правителями Локая — беками были обычно вожди самого многочисленного и воинственного местного племени исан-ходжа. Со второй половины XIX века эмиры Бухары начали проводить политику объединения феодальных бекств в единое монархическое государство. Но сделать это своими силами они не могли, и в 1873 году эмир бухарский Абдул-Ахад-хан обратился к русскому царю с просьбой взять под свой протекторат Бухарское государство. С помощью царских солдат эмиру удалось установить свою власть в границах бывшего государства Тамерлана. Во все ханства и бекства Бухары стали назначаться правители, близкие к царствующей фамилии. Исключение составлял Локай. Назначенный эмиром бек Мухамеди был убит по дороге в Локай. Такая же участь постигла его преемника бека Санди. После этого эмир изменил свою поли-тику, и беками Локая по-прежнему становились вожди племени исан-ходжа, которые признавали власть эмира, но фактически бесконтрольно правили локайцами. Во главе остальных племен оставались их племенные вожди. Кишлаки наводнялись чиновниками, которые назначались беком из числа влиятельных лиц и духовенства Локая, а затем утверждались эмиром.

Географические условия и отсутствие дорог способствовали тому, что Локай жил обособленной от остальной территории Восточной Бухары жизнью.

Коренной Локай, или, как его называли, первый Локай, занимал территорию между реками Вахш и Кафирниган. Второй Локай находился в Кулябском ви-лайете. Он образовался задолго до революции. Сюда бежали те, кто скрывался от кровной мести, — нарушители законов эмира, не желавшие подчиняться бекам и ханам. Горы Сарсарьяк надежно укрывали беглецов. Нежелание подчиняться чьей-либо власти делало пришельцев опасными для феодальной верхушки. Поэтому правители племен коренного Локая всячески отгораживались от своих беспокойных соседей.

По официальным сведениям, которыми располагало командование Туркестанского фронта, население Локая считалось зажиточным, тесно сплоченным в совместной борьбе против Советской власти. Эту мысль нам все время старались внушить младобухарцы, утверждавшие, что каждый взрослый локаец — басмач, и требовав-шие применять в Локае самые суровые меры. Это насторожило нас, а когда мы пришли в Локай, мы Поняли всю провокационность утверждений националистов, которые хотели, чтобы Красная Армия крутыми мерами восстановила против себя воинственные племена локайцев.