Турмалиндэ (СИ)

— Так. Выкладывай, чего смущаешься, — потребовала сестра, и Железная рука мысленно выругал ее наблюдательность. — Это интересно звучит. Именно окружность. И наверняка именно из-за вмятины, может быть даже из-за вот этой, в центре. Что тебе не нравится?

— Орочий барабан.

Веточка изумленно вскинула брови.

— А причем здесь то кривотворение растущих из вонючей задницы грязных лап?

— Кривотворение само по себе не при чем. Но если сейчас продолжить возиться с этим…

— Например, сделать еще уплощения штуки три по бокам и посмотреть, будут ли они звучать! — вставила быстро Ольвен.

- …То это будет не гонг, это будет что-то близкое к барабану. Играть на нем придется руками, он лучше звучит, если удар идет мягким, а не деревом и не металлом.

— Деревом тоже неплохо, я думаю.

Ангамайтэ помолчал.

— То есть, тебя совершенно не смущает, что барабан, по сути, орочья штука?

— Это почему он орочья штука?

— Потому что мы все слышали не раз стук барабанов ирчи перед атакой. Это не музыка для наших ушей.

— Вот это, — грозно тюкнула Ольвен в пальцем в щит, — музыка!

Щит тихонько загудел.

— И слушай, никто, никто не считает защитную рубаху из кожи — орочьей, хотя пользоваться ими стали только здесь. Потому что доспехов на всех не хватает.

— Но кожаные рубахи могут спасти жизнь, а это…

— А это может улучшить жизнь всех нас, особенно одного упрямца, который даже флейту себе не позволяет сделать новую, потому что железа мало, работать надо и все такое умное прочее.

— Это лучший щит в наших отрядах, — сказал Железная Рука. — Он должен спасать жизни.

— Он может спасти наши умы и души от зимней тоски, а это ничуть не меньше важно! За осень уж руды накопают!

Тут Ольвен посмотрела на хмурого брата и пришла к выводу, что слов было сказано достаточно. Отвернувшись, она снова простучала пальцами плоскую вмятину, вслушиваясь в изменения едва слышного мягкого звона.

— Щит у тебя все-таки… неэльдовски толстый. Моими руками из него музыку просто не выбить. Когда будешь делать совсем новый инструмент — надо тоньше проковывать металл. Струна на арфе тоже ведь не проволока.

— Арфы в лагере и так есть.

— О да, наши князья взяли с собой арфы и много чего еще. И не на своем горбу князь Финдекано арфу через льды нес, я тебе скажу.

— Князь Финдекано — на своем, — возразил Ангамайтэ коротко.

— Ну хорошо. Но я хочу обязательно чтобы у нас играло такое… вот это… Надо придумать название твоему поющему щиту.

— Кажется ты уже придумала.

— Турмалиндэ? Щит-песня?

— Слова — это больше по твоей части у нас, — сказал Ангамайтэ. — Я лучше руками.

*

Военачальник Индурэ, Теплое Сердце, пребывал в душевном и умственном раздрае. По его мнению, подготовку к нападению противника под названием «первый снег» провели не то чтобы провально, но с изрядным небрежением. Домов срубили меньше, чем требовалось, и над иными срубами еще возводили крыши — прямо сейчас, под этим первым снегом, будь он неладен. Кое-кто до сих пор живет в шатрах, ну безобразие же.

Хорошо хоть с едой сложностей нет. Местные эльдар, радуясь надежному избавлению от орков, теперь охотно делились и дичью, и хлебом — оказывается, южнее Митрима они еще под звездами растили какие-то неприхотливые злаки, а теперь, с восходом солнца, их поля стали давать богатые урожаи. И еще они научили нолдор зимой пить отвары из хвои или сушеных трав, чтобы не ослабеть без зелени в холода.

А вот с оружием и снаряжением хуже. Найденные рудные выходы не слишком богаты. Здесь у нолдор нет стад скота, дающих крепкие кожи, и вся надежда на крупную дичь, а ее добыть вблизи лагеря уже невозможно. А купить ткани и кожу — не на что, пока недостаточно железа для работы и не добыты серебро или хотя бы золото. Да и торговать пока не с кем, договоренности есть лишь с ближними соседями из полубродячих племен, с которых кроме еды да шкурок дичи и взять нечего, и железо у них только болотное, худое. Зато от них князья узнали, что владыкой здешних эльфов считается живущий в далеких лесах на юго-востоке Эльвэ, брат Ольвэ, хозяина Альквалонде, и очень, очень глубоко задумались. Особенно задумался Третий дом, которым несомненно с Эльвэ объясняться, и будет это не сильно легче, чем идти по льдам, а быть может и сложнее, потому что вот этот лед будет очень тонким и хрупким. Это счастье, конечно, думал Индурэ, что объясняться со здешними владыками не мне, лучше уж я кожами, домами да железом дальше займусь, только больно уж их мало…

И вот он с головой, заполненной кожами, ремнями, крышами, корой и шкурами для крыш, салом для кож и особенно нехваткой железа, а еще с полной сумкой записей на берёсте, явился к дому кузнеца Ангамайтэ и разведчицы и рисовальщицы карт Ольвен, потому что хотел говорить с обоими. С Ольвен — о железняке, который она принесла в последние дни до заморозков с запада, аж от самого Кирит Нинниах, а с кузнецом — о том, куда у него так замечательно уходит руда в последнее время и скоро ли будут готовы наконечники копий числом пять дюжин, которые тот к первому снегу и обещал.