Турнир

Вторым в разделе предварительных соревнований на поле брани вышел паладин из Сияния по имени Алтагамер против уже известного нам Тахтура. Воин с ледяных просторов самой магической планеты Овиума запомнился лишь своим хвастливым девизом «Fatum Vobiscum», что в переводе Ниамы означило «Благословленный Удачей». И это таки случилось, фортуна действительно ему помогла, потому что ушел он на своих ногах, хотя грозный предводитель разбойников просто загонял бедолагу по всей арене. В конце концов, видимо, устав с ним возиться, Тахтур ударом плашмя, как жестяную кастрюлю, смял шлем незадачливого паладина и отправил того смотреть цветные сны. Ведро воды, опрокинутое прислугой на голову проигравшего, благополучно привело бойца в сознание, и тот на заплетающихся ногах сам проследовал под трибуны, собрав у публики жидкие сочувственные хлопки и множественное дружеское улюлюканье. В конце концов, ему бы больше подошел девиз весельчака Тахтура, вытравленный серебром под аббревиатурой антимонопольного клана ТУКАН: «Bibe, Ede, Lude» — «Пей, Ешь, Веселись».

Следующая схватка запомнились тяжелым ранением одного из соперников. Боец в доспехах римского легионера пропустил удар саблей по горлу от ногайского кочевника. Магам и лекарям турнира с великим трудом удалось поддержать искру жизни, едва тлеющую в человеке. Трибуны притихли после этого поединка, а служители еще несколько минут соскребали кровь воина с песчаного покрытия арены.

Наконец мы увидели то, что ожидали с таким нетерпением — поединок Махора. Его противником стал фехтовальщик из Желтка. Тонкий, как змея, весь гибкий и пластичный, словно уличный акробат. Вместо лат он был наряжен в камзол с обычными для героев мифриловыми вставками. Голову взамен надежного шлема украшала шляпа с широкими полями и пером радужного страуса. В одной руке этот мастер клинка держал обнаженную валлонскую шпагу, в другой — трехгранный рондел с круглой гардой.

— Что за комедиант? — возмутился Дилморон.

— Не думаю, — настороженно нахмурилась Ниама. — Этот тип не похож на шутника.

Я надеялся, что баркидец подберет себе щит и потяжелее, но наш сорвиголова предпочел облачить левую руку в громоздкую латную рукавицу с толстым гребнем на тыльной стороне предплечья.

— Махор его голову оторвет! — уверенно предположил принц.

— Как знать, — осторожно возразила демонесса. — У шпаги и шотландского палаша скверная история взаимоотношений. И перевес на стороне последнего оружия.

— Что у этого франта нарисовано на штандарте? И какой девиз?

Ниама прищурилась:

— Лошадь. Нет, единорог. Странно. Он же не из Оплота… А девиз — «Sit Sсriptor Amet», — она хихикнула в кулачок. — Не понимаю, что он имеет в виду, но это значит «Давай обнимемся!» или «Обними меня!». Как — то так…

— Фу, какая пошлость, — чопорно произнес Дилморон, буквально месяц назад соблазненный очаровательным суккубом из Инферно.

Гладиаторы поприветствовали друг друга. Махор отсалютовал неприятелю палашом, а его противник обнажил голову, и по плечам у него рассыпались волны каштановых волос.

— Женщина, — брякнул я. — Пожалуй, что у Махора серьезные проблемы.

— Это почему? — сурово спросил Дилморон.

— Он — добрый.

— Брось, Гонзо. У нашего молодчика семьдесят шестой левел с максимальной заточкой на боевку. А мы в Овиуме берем половину уровней на магию и всякие уменья. Он стоит на одной ступени с нашими сотенными бойцами, а часть из них превосходит. Он обязан справиться с этой любительницей дружеских объятий.

Барышня ловко собрала локоны в пучок, потом заколола их в пышный хвост на затылке. Поединок начался, и тактика соперницы Махора сразу стала явной. Фехтовальщица кружила вокруг баркидца, нанося быстрые уколы, и старалась держаться на дистанции. Наш парень терпеливо блокировал ее выпады, не предпринимая никаких действий. Несколько раз ей удалось его задеть, но вскользь и по доспеху. На лице у девушки появилось озадаченное выражение. Еще бы. Махор ни капли не уступал ей в увертливости, а его сила позволяла орудовать палашом с изяществом, будто в руках у баркидца была легкая тренировочная рапира. Но Махор совершенно не понимал, что ему делать с барышней, и это было заметно. Он, будучи страстным поклонником женской красоты, в чем я успел убедиться, никак не желал причинять своей сопернице какой — либо вред.