Турнир

Моему удивлению не было предела. Оно было попросту двойным, и обе его половины так же отличались друг от друга, как тигр и черепаха. Меня изумил Джиан – своим поступком. Меня изумил Тао – своей тупостью. По-моему, даже макивара бы на его месте уже чему-то да научилась. Но не Тао.

А ещё я неприятно изумился, поймав себя на том, что рассуждаю примерно как директор. Тот ведь тоже считает, что меня надо сломать, чтобы я сидел ровно и не высовывался. Вот и я так же думаю про Тао. В конце-то концов, у каждого свой путь. Откуда мне знать, куда ведёт Тао его путь? Может быть, он просто должен в этом воплощении погибнуть в поединке с борцом. Тьфу ты... Кажется, у меня передоз общения с философией востока.

Я опустил взгляд и теперь уже нешуточно вздрогнул, увидев, что Джиан говорит с Ниу. Это было совсем другое дело, и я быстро зашагал в сторону столовой.

– Эй! – окликнул я их на середине пути. – В чём дело, Джиан? Я – здесь.

Хочешь говорить со мной – говори со мной, чёрт бы тебя подрал! А с Ниу тебе говорить не о чём и незачем.

Джиан бросил на меня невнимательный взгляд, вновь обернулся к Ниу и поклонился. Церемонно, что-то явно обозначив этим жестом. И ушёл, не оглядываясь.

– И что это такое было? – спросил я, оказавшись рядом с Ниу и взяв её за руку.

Судя по её взгляду, она была изумлена происходящим даже больше, чем я.

– Он извинился.

– Он? Извинился?! За что?

– За то, что было тогда, во дворе. Сказал, что просит прощения сам и приносит извинения от лица всех борцов. Лей, ты его снова побил, да?

Изумление уступило место задумчивости. В наших с Джианом отношениях уже сложно было однозначно сказать, кто кого, когда и сколько раз побил.

– Н-нет, – ответил я. – Это он сам где-то упал, наверное.

– Эй, Лей! – послышался крик сверху.

Я задрал голову. Перевесившись через перила, на галерее стояли Ронг и Бэй.

– Чего вам?

– Мы подумали проветриться.

– Рад за вас, – откликнулся я.

– Часок потопчемся тут. Если вдруг чего – сразу же постучим. – И Ронг изобразил условный стук по перилам: тук, тук-тук, тук.

Я пожал плечами. Потом, подумав, хмыкнул:

– Всё-таки хорошо, когда у тебя есть преданные фанаты...

– Что? – удивилась Ниу.

– Да ничего. Пойдём.

Я потащил её за руку. Когда мы, миновав Бэя, вошли в мою пустую комнату, до Ниу дошло.

– Но сейчас ведь день! – воскликнула она. – Если кто-нибудь...

– Не волнуйся. – Я привлёк её к себе. – Если вдруг чего – они сразу же постучат.

Глава 11. В путь

Тук, тук-тук, тук.

Ниу уже завязывала ифу, и теперь её пальцы начали двигаться быстрее. Я оправил постель, переложил на неё игральные карты, лежавшие на тумбочке. Маскировка, способная обмануть только полного и абсолютного тупицу.

Технически, конечно, интимные отношения запрещены в школе не были. Они даже, в какой-то мере, поощрялись (иначе откуда бы противозачаточный эффект у таблеток?). И режим мы не нарушили: сегодня праздник, день свободный. По сути, даже повода для предупреждения нет.

— Лей, автобус, – услышал я снаружи голос Ронга. — Вейж смотрит. Мы пошли.

– Понял, — откликнулся я и дождался, пока стихли шаги.

– Уезжаешь, — пробормотала Ниу, констатируя очевидное.

– Сиди тихо, – сказал я. — Не привлекай внимание. Не болтай. Если будут рассказывать, какое я ничтожество – не надо кидаться меня защищать. Твоя задача – дождаться меня живой и невредимой, поняла?

Ниу грустно кивнула.

– Если будет нужна какая-то помощь, обращайся к Зиану. Помнишь Зиана?

Она помнила Зиана. Того весельчака, с которым я познакомился в консерватории, после того, как меня три дня подряд внутривенно пичкали наркотой, надеясь вызвать зависимость, а по итогу – чуть не убили. С тех пор мы с ним мало пересекались, иногда болтали на прогулке. Пока с человеком на пару тонну дерьма не сожрёшь — о нём мало что можно сказать, это, конечно, да. И всё же, из всех учеников, остающихся в Цюане, Зиан был самым вменяемым, к тому же относился ко мне с уважением.

– Я с ним говорил о тебе, он обещал присмотреть краем глаза. Он, конечно, на распиле работает, но... тем не менее.

Я умолчал о том, что Зиан, при всей своей вменяемости, не смог и даже не попытался защитить несостоявшегося беглеца Жонга от «несчастного случая» – парню циркуляркой отрезало мизинцы на обеих руках. Красные Птицы были очень злы, что из-за побега Жонга им пришлось целый месяц мыть полы и драить сортиры школы Цюань.

В общем, сомнительный статус героя по факту давал мне крайне мало преимуществ. Я даже не мог оставить Ниу со спокойным сердцем. Одиссей, вот, тоже оставил раз Пенелопу, и что получилось... Пришлось по возвращении заниматься массовыми расстрелами. А я, даже если выиграю этот турнир, хрен знает, когда вернусь за Ниу. И стрелкового оружия мне уж точно никто не даст.

-- Не волнуйся за меня. – Ниу нашла в себе силы улыбнуться. – Я здесь не первый день живу. Справлюсь.

И то верно. Ниу ещё до моего появления была в Цюане, как дома. На сердце немного полегчало. Мы обнялись ещё разок наедине. Демонстрировать свои отношения на людях – противоречило местному менталитету, что лично я только благословлял.

***