Турнир

Ворота школы были широко распахнуты, за ними стоял автобус – тот самый, что возил нас постигать культурную программу. Во дворе толпился народ. Проводить борцов собрались все. Как на войну, только что цветов не бросали под ноги.

Борцы во главе с Вейжем стояли недалеко от ворот, ждали, очевидно, только меня. Я, сжав на прощание ладошку Ниу, выпустил её и лёгким бегом припустил по галерее. Возле лестницы едва не столкнулся с растрёпанным Тао, который как раз выскочил из комнаты.

Меня он, кажется, вообще не заметил. Толкнул плечом, скатился по лестнице и бросился к борцам через весь двор. Я ускорил шаг. Интересно было, к чему всё идёт.

– Стойте! – вопил Тао. – Куда вы? Так не честно!

На него с интересом уставились все, включая борцов и Вейжа. Даже директор, который шагал от административного крыла проводить борцов, сделал жест напрягшимся было воспитателям, чтобы не трогали блаженного.

– Сегодня же праздник! – орал Тао. – Сегодня – перепрофилирование. Я ведь... – Он вовремя проглотил слово «заплатил» и вместо этого сказал: – Я готовился!

Джиан картинно закрыл глаза ладонью и отвернулся. Остальные загоготали. Тао остановился перед толпой борцов, переводя взгляд с одного лица на другое. Задержал взгляд на Бохае.

– Так не честно! – повторил он. – Я тоже должен был ехать с вами!

– Ну, прости, Тао, – сказал Бохай. – К сожалению, люди главнее нас с тобой решили, что сегодня испытания не будет. Впрочем, если тебя это утешит, я могу задержаться на минутку и навалять тебе так, чтобы ты не скучал до самого нашего возвращения.

Теперь заржали уже все ученики, даже я не удержался. Тао, в своей святой простоте, даже не успевал понять, что становится посмешищем для всей школы. Сначала делал, потом опять делал, после этого делал ещё раз, чтобы уже наверняка, и только тогда начинал думать. Вот сейчас, похоже, наступил именно такой момент.

Тао опустил голову, плечи его поникли. Руки, которые уже соскучились по гипсу, безвольно повисли. Тао отвернулся от борцов и побрёл обратно, к своей комнате, ненавидеть несправедливый мир. Мимо меня он прошёл, даже не взглянув. Хоть бы удачи пожелал, что ли. Не мне – так всем. За честь школы, как-никак, выступать будем. За его, блин, честь в том числе!

– Идёмте, – сказал Вейж негромко, оборвав смех.

Мы вышли за ворота. Я, оглянувшись, в последний раз коснулся взглядом одинокой фигурки в чёрном ифу, замершей на галерее. Интересно, она-то хоть улыбнулась, глядя на это представление? Хотелось надеяться, что да, но сердце подсказывало: вряд ли. Я поднял руку, прощаясь.

Вейж выстроил нас в шеренгу перед автобусом и сам смиренно встал сбоку. Директор вышел за ворота и медленно, внимательно осмотрел нас.

– С большинством из вас я сегодня прощаюсь навсегда, – сказал он, сверкая круглыми стёклами очков. – Сейчас в клане Чжоу, которому все мы обязаны жизнью и крышей над головой, наступили трудные времена. И ваша задача – доказать, что школа Цюань в эти времена будет служить опорой, а не обузой. Вы идёте на бой, чтобы завоевать свободу. И у кого-то из вас это, вероятно, получится. Но став свободными, постарайтесь не забыть, где вы получили необходимые навыки. Здесь. В этих стенах. Вы можете их ненавидеть, но это место – ваша вторая родина. Здесь вы появились на свет – такими, какими встретите смерть, или свободу. Я никого из вас не стыжусь. Я горжусь всеми вами. – Тут он задержал взгляд на мне, как бы говоря: «Ну ты же понимаешь, что это просто красивые слова, да?». – И желаю вам большой удачи.

– Спасибо, господин директор! – дружно грянули борцы и поклонились. Я тоже заставил себя склонить голову.

А ведь, пожалуй, у директора тоже настали не лучшие времена. И он, небось, начал плохо спать по ночам, думая о том, как сложится его жизнь, если школу закроют, а его выгонят пинком под зад.

Директор Ган не был членом клана, он просто работал на клан. Работал, по сути, надсмотрщиком. Педагогический опыт в глаза не бросался, да и вряд ли он был. Строки в резюме: «наклонности садиста, умение вести себя, как полная мразь, возраст: 50+ лет» – вряд ли заинтересуют потенциальных работодателей. И почему-то я сомневался, что клан имеет обыкновение платить своим бывшим сотрудникам пенсию.

Так что – да, несомненно, Ган желал нам удачи. И даже мне. Да хоть чёрту лысому, лишь бы этот чёрт доказал новому главе клана, что школа Цюань заслуживает места под солнцем, а директор Ган – лучший руководитель, какого только можно представить.

Ворота закрылись за спиной директора. Мы молча полезли в автобус. Я вспомнил, что так толком и не попрощался с Яню. Не зашёл в кухню, к мастеру Куану. Девчонки с кухни, с которыми у меня были связаны отнюдь не самые плохие воспоминания... Не успел, не подумал. А теперь уже поздно. Теперь уже нет смысла обо всём этом думать.

Я сел на своё обычное место, у окна, рядом с Ронгом. Вейж устроился в хвосте. Автобус тронулся.