Турнир четырех стихий

– Если мы разрешим тебе жить здесь и проводить эксперименты? – спросил Родерик.

– Ну, в общем-то да, – сразу стушевался Корн. – Вы не подумайте, я не нахлебник какой-то. Просто обстоятельства так сложились. Но я готов все отработать.

– Хорошо, я поговорю с магистром Астериусом, – ответил Родерик.

– Отлично, – сказал Корн и подпрыгнул. На его чумазом лице появилась широкая улыбка. – Знаешь, когда ты не сильно серьезный, то очень даже ничего.

Родерик пожал плечами.

– И еще, – сказал Корн. – Я, если честно, понятия не имею, как вы умудрились выиграть 2 игры. Многие считают, что это чудо. Но вы это… не могли бы сделать это чудо еще разок, а!? Мне просто, кровь из носу, нужна моя зарплата.

– Сделаем все, что можем, – сказал Родерик.

Оливер должен был признать, что Корн был славный малый, в тех редких случаях, когда он не пытался что-то сломать, в смысле починить. Просто отремонтировать сломанную вещь было для него недостаточно, он хотел ее изменить, усовершенствовать, но… это не всегда у него получалось. Вот так и вышло, что наравне с новыми изобретениями, которые просто не могли быть в деревенской Академии, многие вещи были сломаны.

Но магистр Астериус не только разрешил ему жить в Академии, но и снисходительно относился к порче своего имущества, а новые изобретения рассматривал с восторгом ребенка.

Ветроход Корна стал местной достопримечательностью. Он поднимал селян в воздух, и они платили ему кто, чем мог, в основном это было странные штуки, названия которых Оливер не знал, зато Корн потом использовал их в своих изобретениях.

Как-то быстро и незаметно, Корн вписался в жизнь Академии Айрис.

Глава 21. В любой непонятной ситуации - заключай пари.

Рина наблюдала за всем происходящим с опасливой осторожностью. Она не видела ничего интересного в участии в Турнире, полет на ветроходе не произвел на нее никакого впечатления, разве что Корн раздражал ее побольше Оливера.

В отличие от Родерика, который старался скрывать свои эмоции, Рина пыталась их просто не испытывать, поэтому общалась только с теми, кому доверяла, любила бродить в одиночестве и больше всего ненавидела сильных магов. У нее были для этого веские причины.

Вот почему, когда они добрались до места проведения Турнира, от такого количества сильных магов, Рина растерялась. Больше всего на свете ей захотелось вернуться в Академию и зайти в самую темную лесную глушь. Здесь было так много магии… это будоражило, и Рина ненавидела себя за это чувство.

Когда они вошли в комнату, где пахло сыростью, было темно и неуютно, Рина, наконец, испытала облегчение. Любой человек сбежал бы отсюда при первой возможности, но здесь было спокойно,  и главное – не было магии.  Рина просидела бы здесь до начала Турнира, если бы не необходимость поесть.

В трактире было еще хуже, чем она себя представляла. Людей было много. И все они обладали сильным магическим потенциалом, громко разговаривали и демонстрировали свою силу налево и направо. Рина не понимала, почему нельзя спокойно поесть без создания ледяных игл и фаерболов. Но у сильных магов всегда на все было собственное мнение. И это бесило.

Родерик всегда находил слова, которые ее успокаивали. Но сейчас, ему нужно было решить несколько организационных вопросов, поэтому его рядом не было. Рина опустила глаза, она хотела занять самое неприметное место, быстро покушать и сразу же уйти. Чем быстрее она это сделает, тем лучше. Она старалась держаться от Фанни и Оливера в отдалении, чтобы никто не подумал, что они знакомы.

Но путь ей преградила внушительная фигура. Ей не нужно было поднимать голову, чтобы понять кто перед ней. От него так и разило силой, которой не было у всех остальных. С этим человеком она хотела столкнуться меньше всего.

– О, милашки, – сказал Харви, осматривая Фанни и Рину с ног до головы. Она зашил в трактир почти одновременно. – Так приятно, что вы заглянули сюда. Мы уже заждались. Правда, ребята!?

Со стороны стола, где сидели студенты Академии Хэйв донеслись одобрительные смешки.

Фанни осмотрела трактир и к своему ужасу поняла, что сегодня прекрасную половину человечества представляют только они с Риной. Это было не к добру. Если Рину назвали «милашкой», дело было действительно плохо.

Фанни увидела, что стол, за которым сидели их противники, заставленный стаканами и бутылками сливовицы, тарелками с мясом, рядом с которыми лежало несколько головок сыра. В воздухе так сильно пахло алкоголем, что Фанни подумала, что сможет опьянеть, просто глубоко вдыхая этот воздух.

Харви перевел взгляд на Фанни, и сказал:

– О, кажется, я тебя знаю, – он нахмурился, будто что-то припоминая, а потом рассмеялся так громко, что его, наверное, слышали на противоположной части улицы. Он ткнул в нее указательным пальцем,  и сказал, – Да мы же завтра с тобой играем. Вот повезло. Ну, все, давай, присаживайся к нам.

В одной руке Харви сжимал бокал, а второй крепко схватил Фанни за руку.