Турнир четырёх стихий (СИ)

Тогда я замешкалась. Но в конце концов успела увернуться от атаки черноволосой девушки, преобладающей стихией которой являлся огонь. Моя же в свою очередь, не медля, инстинктивно выпорхнула наружу, словно бабочка, вылупившаяся из кокона, и стала своеобразным щитом. Снова. А затем я нанесла удар. Не так эффектно, как Дэльер. Ведь, несмотря на напускной ужас и холодность, он действует аккуратно. Что доказывала метка на коже парня, которого он ранил. Однако стоит ли говорить, что этот незнакомец совершенно не понимает — подобный знак позволит ему действительно не истечь кровью, прежде чем он успеет что-либо предпринять, дабы помочь себе. Мой удар был слабым. Поскольку я не вливаю свой полный резерв в руны. Но при этом отточенным и непредвиденным, что дало мне фору, прежде чем Дэльер наложил на них заклятие «аптомор» — временный паралич.

Мы сворачиваем налево, приблизившись к горным вершинам. Отсюда лес всё больше уходит ввысь. Каждый из нас сосредоточен на дороге, на том, чтобы из-за кустов не появилось очередной ловушки или же участника, жаждущего первенства.

Я поднимаю голову и цепляюсь взглядом за камеры, которые всё это время следуют за нами по пятам. Отстать от них — кажется чем-то нереальным. Однако сейчас я практически не вижу их из-за появившегося тумана.

— Мы уже близко, — произносит Лукас, и я неуверенно киваю. Атмосфера, что с каждой минутой всё больше становится угнетающей, напрягает. Ведь я уже успела убедиться — чем дальше, тем больше сюрпризов. И эта дымка, что следует за нами по пятам последние пару минут — заставляет меня то и дело оглядываться по сторонам, как если бы в любую секунду мне пришлось без колебаний вонзить в кого-нибудь кинжал.

Привычная каменистая дорожка заканчивается. Вместо неё возникает узкая тропинка, заросшая травой. Однако стоит ступить на неё и ноги утопают в болотистом, насыщенном ковре из мха.

Всё это время мы бредем молча. Каждый из нас погружён в собственные мысли. При этом я подмечаю за парнем непривычную серьёзность, которая делает черты его лицо и без того резкими, угловатыми, опасными. Но при этом такими завораживающими…

Я не сразу понимаю, что мы пришли. Потому что по-прежнему пытаюсь переосмыслить свою жизнь. Понять, когда всё стало таким сложным. Когда я перестала по-настоящему жить и всё больше углубляться в собственную скорлупу, как, если бы могла заново родиться и начать с чистого листа. Особенно, когда начала рушиться моя броня за которой я так надёжна прятала свои мысли и чувства…

Голос Лукаса вырывает меня из раздумий, и я наконец фокусирую взгляд на бездонном, синем океане и острых, тёмных скалах, виднеющихся у подножия. А также небольшой кусочек песчаного берега.

— Лодки! — тут же произношу я, мельком увидев их очертания под серой дымкой.

— Подождём ребят здесь. Как только они придут — спускаемся.

Услышав о наших друзьях, я хмурюсь.

Что, если они не смогли отбиться? Что, если Изабель так и не исцелилась? Что, если их обоих ранили и сейчас им нужна наша помощь?..

Все эти мысли, словно пчелиный рой, не перестают жужжать в моей голове. Но неожиданное касание к коже — заставляет вернуться в реальность и рефлекторно дернуться, сделав шаг назад.

Лукас не обращает на мой выпад никакого внимания. Вместо этого всё больше хмурится, сводя брови к переносице. Во взгляде проскальзывает что-то сродни беспокойства, когда он снова подходит ближе, говоря:

— Ты ранена?

— Что?..

Я непонимающе оглядываю себя с головы до ног, а затем замечаю длинный тонкий порез на запястье. Рана до сих пор кровоточит. Однако выглядит вполне безобидно. Видимо меня зацепило одной из веток, когда мы пробирались через кусты, дабы выйти на эту местность. Со всеми же этими играми на выживание я даже не обратила на это как такового внимания.

— Ерунда, — устало отмахиваюсь я. Но Дэльер не был бы собой, если бы так просто дал мне отнять руку и продолжить наблюдение за береговой линией. Что в принципе — сложно.

Молочный туман набирает обороты, и я с трудом различаю теперь какие-либо очертания там — вдалеке.

— Перестань дёргаться, — сердито произносит он, когда я пытаюсь выбраться из его хватки, причитая о том, что сама справлюсь. С каждой секундой, что его руки притягивают меня обратно, паника внутри только разрастается.

— Лукас! Отпусти. Отпусти меня, я сама! — в который раз упрямо повторяю я, теряя самообладание. Но вот его пальцы соскальзывают вниз, когда я резко дергаюсь в сторону, и капля крови таки остаётся на его коже. Я же, не удержав равновесия, валюсь на пятую точку, чувствуя бешеные удары собственного сердца.

«Может быть обойдётся?» — спешно проносится в моих мыслях. Но, когда я вижу, как его лицо в удивлении вытягивается, а взгляд сапфировых глаз направлен прямиком на меня — сердце ухает в пятки.