Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

Главный город каждой провинции был местом размещения воинской части, командир которой, как видно из текстов, назывался по-разному в зависимости от языка (одного из трех, на которых говорили мусульмане в этой стране): subashi на тюркском, serleshker на персидском, эти два слова означают «командующий армией», и shihne на арабском – термин, о котором мы уже говорили в связи с Великими Сельджуками и который применялся чаще всего именно к командующему гарнизоном. Люди называли его проще и более неопределенно: sahib, amir, bek и т. д. Эти должности могли сопровождаться назначением икты, или – более точно – концессией на территории их района, но это назначение ни в коем случае не было автоматическим. Если прямо не указано, что она была назначена, то это вполне вероятно, и, как правило, полномочия были делегированы им на время, но это была не икта. Таким образом, совершенно ошибочно было бы рассматривать таких командующих как свидетельство существования феодализма. Чтобы установить это, достаточно составить точный список всех известных командующих для максимального числа главных городов, чтобы в случае, если природа их власти не определена точно, можно было проследить, сколько времени они ею пользовались, а главное – являлась ли их власть наследственной или нет. Вот что мы попытаемся сделать, попросив у читателя извинения за утомительные подробности, в которые нам придется вдаваться.

Что же это за города, которые были предметом передачи в качестве икты, а не просто назначения обычных наместников? Прежде всего можно оставить в стороне княжество Эрзурум, поскольку при сельджукских правителях в начале века оно было практически независимым, даже несмотря на то, что Рукн ад-Дин, который основал его, имел намерение сделать его вассальным княжеством. Завоеванное Кей-Кубадом, оно тем не менее оставалось внешним владением, отличным от его собственных владений, до тех пор, когда после разорения в войнах, сопутствовавших приближению монголов, он не решил даровать его вместе с обязанностью защищать его безземельным хорезмийцам. Как мы видели, эта попытка провалилась, и в последующие годы Эрзурум был просто аннексирован и стал управляться shihna.

Последние Мангуджакиды из Эрзинджана и Дивриги признали себя вассалами Сельджукидов. Когда Кей-Кубад положил конец их княжеству, один из них, если судить по надписи, возможно, остался в Дивриги, но уже в рамках структуры государства сельджуков. Кроме того, это был город второго ранга. Эрзинджан, напротив, был сначала непосредственно аннексирован, потом на время передан в качестве икты одному из вождей хорезмийцев и, наконец, снова захвачен во время их бегства. Из serleshker, которые были там после этого, нам известен Шараф ад-Дин Масуд, правивший до 1246 года, а потом перване Муин ад-Дин Сулейман. Оба они были назначенцами султана.

Малатья с момента ее отвоевания в 1201 году, по-видимому, находилась под прямым управлением. В 608 (1211) году Кей-Кавус «отдал» ее ispahsalar Хусам ад-Дину Юсуфу аль-Султани, чье присутствие там четырьмя годами позже подтверждено надписью. Но тот факт, что в это время Кей-Кавус отправил своего брата Кей-Кубада в заточение в том же городе, похоже, подразумевает, что Хусам ад-Дин был правителем, а не muqta. Вся история этого города на протяжении следующих трех десятилетий также предполагает, что султан контролировал его напрямую, а subashi, упоминаемый в 1237 году, по-прежнему наверняка был чиновником султана. То же самое справедливо в отношении Харперта, присоединенного в 1233 году, где тоже сидел subashi и который никогда никому не передавался на других условиях. Судя по всему, то же самое было справедливо и для более поздних завоеваний на границе с Месопотамией, когда закончился период, во время которого в некоторых местах, как, например, в Самосате, правители, изначально находившиеся за пределами владений сельджукского султана, сами присягали ему в верности.