Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

Согласно благочестивой легенде, в 643 (1245) году Джелал ад-Дин, молодые годы которого уже упоминались, познакомился в Конье с Шамс ад-Дином Тебризи. Встреча была ошеломляющей, и ее последствия пережили день, когда Шамс, на которого с завистью смотрели ученики Джелала, исчез, предположительно был убит (1247 г.). С того времени мистицизм стал смыслом жизни Джелал ад-Дина, который сначала видел свой идеал в Шамс ад-Дине, но потом увидел его реинкарнацию в одном из своих учеников Салах ад-Дине Заркубе (ювелире). Огромное число приезжавших к нему учеников сделали необходимым создание общины, которую контролировал сам Джелал ад-Дин, выбирая среди ее членов своих адептов, иногда против желания остальных. Самым выдающимся среди них после смерти первого лидера Заркуба, был Хусам ад-Дин, один из главных лидеров акхи в Конье. Таким образом, возник орден мевлеви, от слова mawlana, по-тюркски mewlana (наш учитель), более известный в наше время как орден «танцующих дервишей». После смерти Джелала Хусам ад-Дин стал его преемником (khalifa), но в 683 (1285) году главенство в ордене перешло к старшему сыну Джалала Султану Веледу, сыновья которого продолжали сохранять главенство в нем вплоть до середины XIV века. Сам Султан Велед, который был еще и поэтом, стал истинным создателем ордена.

Оценить влияние Делал ад-Дина так же сложно, как сделать общие выводы относительно его философии. Для нас он прежде всего поэт, который в пылких стихах с простотой и искренностью, так сильно отличающейся от излишне цветистых произведений, слишком часто встречающихся в персидской литературе, выражал чувства и взгляды скорее спонтанные и страстные, нежели логичные и оригинальные. Он создавал впечатление, благодаря очевидной парадоксальности своих заявлений, предвидений и, возможно, хитро рассчитанных чередований, «отсутствий» и «присутствий». Те, кого ему не удалось убедить, называли его и его последователей «неистовыми» дервишами. Но его авторитет был неоспоримым и в Конье, и в других местах как среди аристократии, так и в различных городских кругах, и не только мусульманских. Он был мусульманином, и на самом деле более ортодоксальным, чем, например, Ибн Араби, в своем неприятии пантеистической тенденции, но его последователи, которых он привлекал в немусульманских кругах, сразу же заявляли о своем обращении. Но правда и то, что в более высоких кругах, где он занял свои позиции, различия вероисповеданий размывались, и он осознал нечто общее, что есть во всех религиях. Несмотря на то что небольшое количество греческих и турецких стихов, содержащихся в его персидских работах, всего лишь легкий штрих, в нем тем не менее проявляются эти экуменистические наклонности. Главными его работами являются: сборник коротких поэм «Диван», сборник двустиший «Маснави», «Fahi ma fihi» («Есть то, что есть») – сборник разных высказываний и его переписка с самыми выдающими фигурами «Рума» того времени, и даже остальной части империи ильханов, представляющая интерес еще и с общеисторической точки зрения.

Только в XIV веке практики мевлеви стали ограничивать. Однако очевидно, что для Джелал ад-Дина самым важным было «духовное единство», включающее в себя музыку, сопровождающуюся танцем, который для исполнителя заканчивается состоянием близким к мистическому экстазу. Несмотря на то что эта идея была не совсем новой, значение, которое она приобрела, стало для ее оппонентов bid’a (новостью), фактом достойным осуждения, согласно воззрениям исламского традиционалиста.

Некоторые из учеников Джелал ад-Дина тоже достойны упоминания: Фахр ад-Дин Гаданфар из Тебриза, 630 (1232)—692 (1292) гг., который жил в Конье; ispahsalar Феридун ибн Ахмад, чье недавно обнаруженное «Письмо о своем учителе» значительно увеличило наши знания о Джелал ад-Дине; сын Джелала Султан Велед, чьи основные произведения в стихах и в прозе были написаны на персидском языке, но который написал на турецком и греческом также достаточное количество стихов, представляющих ценность как литературные и религиозные документы; и, наконец, в более позднем поколении Афлаки, чья работа «Manaqib al-‘Arifin», написанная в середине XIV века и переведенная на французский Кл. Хуартом под названием «Les Saints des Derviches Tourneurs», долгое время была практически единственным (достоверным) источником сведений об истории ордена и его основателя.