Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

Согласно определенным традициям, Хаджи Бекташ был связан с Сари Салтуком, считающимся уроженцем Бухары и косвенно в какой-то степени последователем Ахмада Ясави (Йесеви). Его путешествие в Центральную Анатолию описано в «Сельджукнаме» – более поздней, но тем не менее достаточно ранней работе, которая уже была известна Ибн Баттуте и которая связывает его действия с Золотой Ордой в Крыму. В любом случае считалось, что он был тем человеком, который привел упомянутых выше гагаузов в Добруджу. С этой же группой традиция связывает и некоего Барака Баба, который в начале XIV века распространил свою странную деятельность из «Рума» в Иран и государство мамлюков. Бекташи также заявляют о своей связи с Юнусом Эмре, о котором будет сказано позже.

Турецкая Малая Азия и ее окружение, упомянутое выше, должны были ощутить влияние знаменитого ордена калан-даров, возникшего ранее в Центральной Азии, как движение своего рода странствующих полумонахов и полуфакиров, игравших большую роль в восточных народных сказках. Их присутствие в Малой Азии под названием «джавалики» описано в трактате по агиографии, написанном во времена ильханов и опубликованном Османом Тураном при поддержке его учителя Копрулу. В более общем смысле считается, что в XIV веке в некоторых туркменских и монгольских племенах, как, например, Тугрут на Анатолийском нагорье, господствовала ibahiyya – индифферентность в отношении сложившихся норм морали и религии. В некоторых случаях достаточно легко заметить признаки верований их предков – шаманизма, которые сохранились вплоть до наших дней. Кроме того, в Малой Азии имелись приверженцы рифаийи, халватийи и других мусульманских орденов, возникавших в странах мусульманского Востока.

В данной работе совершенно невозможно вдаваться в более мелкие подробности. На данный момент нам важно лишь помнить, что монгольский период, отчасти из-за порожденных им сдвигов, отчасти из-за появления иммигрантов из Центральной Азии и реакции на все это со стороны туркменов, был периодом религиозного брожения, когда на сцену впервые вышли определенные группы, чье значение для истории проявилось позднее, хотя и с некоторыми искажениями, вызванными развитием, которое претерпели они сами. По этой причине невозможно изучить их более полно, не выходя за хронологические рамки данной работы или без того, чтобы познакомиться, насколько это возможно, с верованиями, до сих пор существующими в среде некоторых групп.

В юго-восточной части Малой Азии похожие движения, возможно, наблюдались среди курдов. Именно в их среде еще до монгольского нашествия возник орден адавийя, основанный Шейхом Ади и в некотором смысле связанный с существовавшей ранее сектой езидов. В 1257 году во время волнений в регионе Малатьи в роли военного лидера появился сын или потомок этого Шейха Ади. Кроме того, в XIV веке информаторы Ибн Баттуты называли курдами-езидами гермиян, которые вскоре обосновались в Восточной Анатолии, но которые в то время еще жили в районе Малатьи и были, вероятно, смесью курдов и туркмен. Какими бы ни были реальные подробности, эти факты, очевидно, предполагают распространение езидской пропаганды в курдском обществе во времена, примерно соответствовавшие нашествию монголов.