Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330

До нас не дошло ни одной работы Баба Исхака. Вероятно, они никогда не существовали. Однако почти в одно время с ним были написаны сохранившиеся до наших дней мистические стихотворения некоего Ахмада Факиха. Как указывает его имя, сначала он был правоведом (в Конье), но потом, будучи еще молодым человеком, под влиянием услышанной однажды проповеди он ушел в горы, чтобы вести жизнь аскета (630 (1232–1233) г.). Немного позднее жил Шайяд Хамза, который помимо мистических поэм оставил тюркскую версию коранического эпизода о Юсуфе и Зулейхе, с большой вероятностью вдохновленную стихотворением, написанным в 630 (1232) году в Центральной Азии неизвестным автором по имени Али. Но чтобы найти какие-нибудь более значимые произведения, нам надо ждать до конца века или дольше. Юнус Эмре, который, по-видимому, жил в Северо-Западной Анатолии и одна из поэм которого имеет достоверную дату написания 707 (1307) год, был объявлен бекташами одним из них, хотя и без доказательств. Ему приписывают ряд произведений, некоторые из них могли быть написаны позже. Он был народным поэтом, но, несмотря на это, читал или слышал в пересказе поэмы Джелал ад-Дина Руми и еще более ранние произведения Низами – великого персидского поэта из Азербайджана. В более примитивной, но не менее глубокой форме он пропагандировал те же настроения, что и мевлеви. Благодаря сочинениям подобного рода его в более широком смысле можно сравнить с Ахмадом Йесеви в Центральной Азии. Гюльшери, который, вероятно, был почти современником Юнуса Эмре и жил в Кыршехире, сделал турецкое переложение (где есть интересная глава, посвященная футувве) работы «Mantiq al-Tayr» («Язык птиц»), написанной в XII веке иранским мистиком Фарид ад-Дином Аттаром. Он также написал хвалу своему благочестивому соотечественнику Акхи Эврану.

К другой категории относятся Деххани и Ашикпаша. Первый, который был приближенным Ала ад-Дина, последнего из правителей Сельджукидов, писал и на персидском и на турецком языках, и его сочинения уже отличает высокохудожественный и утонченный стиль и более «куртуазное» вдохновение. Второй, живший немного позже (670 (1271)—732 (1332) гг.) и умерший тоже в Кыршехире, является автором «Гарибнаме» – большой дидактической поэмы, которая подобно некоторым ее иранским предшественницам была проиллюстрирована и предназначалась, чтобы дать обзор мистической философии, понимаемой в духе суннитской ортодоксии, и, таким образом, была направлена против шиитских тенденций многих других мистиков.

Наконец, вероятно, что среди обычных людей монгольско-сельджукской Малой Азии жил Наср ад-Дин Ходжа (Ходжа Насреддин). Переходя из одного поколения в другое как герой все большего числа анекдотов, он стал характерным персонажем во многих странах, иногда глупцом, иногда носителем здравого смысла, которым до наших дней восхищается турецкий народ.

Все это не следует преувеличивать. Общий итог не так велик, и, несмотря на то что новые открытия могут несколько увеличить объем материала, известного на сегодняшний день, это увеличение, вероятно, не будет очень большим. Этим сочинениям часто недостает оригинальности, и они слишком близки к своим иранским прототипам. Тем не менее решающий шаг был сделан. Отныне литературный турецкий язык становится реальностью, отличающейся даже в деталях написания от языка Центральной Азии. Более того, появились авторы, способные выражать религиозные и простые лирические чувства и рассказывать эпические истории непосредственно на турецком языке. Таким образом, странно обнаружить, что в XIV веке этот прогресс не стал более быстрым.